История Османской империи. Видение Османа - Кэролайн Финкель Страница 5

Столицей Гермияна была Кютахья, в то время как север центральной Малой Азии была территорией дома Исфандияров. Эмират Караман занимал юг, на первых порах его столицей был Эрменек, расположенный высоко в горах Тавра, затем в Карамане и, в конце концов, в бывшей ставке сельджуков — Конье. К середине XIV века Киликия стала домом для эмиратов Рамазан (Рамазаногуллары) с центром в Адане и соседствующим с ним Дулкадиром (Дулкадирогуллары), базирующемся к северо-востоку в Эльбистане. В северо-западной Малой Азии с остатками Византии граничил эмират Османа, правителя османли, известных нам как османы.

Первые сведения об османах относятся приблизительно к 1300 году, когда, как сообщают нам византийские историки того времени, в 1301 году состоялось первое военное столкновение между армией Византии и войсками под предводительством человека по имени Осман. Эта битва — битва при Бафее — произошла неподалеку от Константинополя, на южном побережье Мраморного моря, византийская армия была разбита. Тем не менее еще много лет должно было пройти, прежде чем османы смогли соперничать могуществом с византийцами, и множество мифов появится, чтобы объяснить появление династии, которая возникла, казалось бы, ниоткуда.

Почему род Османа взял верх над своими соседями, и каким образом в течение последующих веков Османский эмират, всего лишь один среди многих на пограничных землях между Византией и территорией Сельджуков-Ильханидов, стал единоличным наследником этих двух государств и превратился в могущественную и долговечную империю, простиравшуюся на три континента? Эти вопросы продолжают волновать историков и не находят окончательных ответов. Одна из причин в том, что история средневековой Малой Азии все еще мало изучена. Другая — в том, что историографов оседлых государств региона — сельджукского, армянского, византийского, мамлюкского и латинского — в первую очередь интересовала их собственная судьба: описания тех, против кого они сражались или с кем они заключали соглашения, попадали в их отчеты лишь случайно. Предания малоазийских туркмен носили устный характер, и лишь после того, как большинство соперников было стерто с карты, османы записали историю своего происхождения, делая акцент на собственной истории за счет давно исчезнувших соперников и их тщетных попыток основать долгоживущие государства.

Есть и другие вопросы. Был ли помимо всего прочего Османский эмират привержен к «священной войне» (джихаду) — борьбе с не мусульманами, которая предписывалась каноном, как обязанность всех правоверных? Для мусульман мир символически делился на «царство ислама», где ислам превалировал, и «царство войны», земли язычников, которые однажды должны принять ислам — а «священная война» была средством это осуществить. Помимо всего прочего, «священная война» служила объединяющим мотивом для мусульманского сообщества в ранний период, по мере того как новая вера пыталась закрепиться и, как и провозглашение крестового похода, вдохновляла воинов на протяжении столетий. Может именно изменчивый, нестабильный характер пограничного общества тех времен дал возможность Османскому эмирату взять под свой контроль обширные территории? Была ли способность Османского эмирата победить соперничающие династии и государства следствием благоприятного стратегического расположения в пограничных землях слабо защищенной Византийской империи, или же османская экспансия — следствие политической дальновидности и удачи? Современные историки пытаются отделить исторические факты от мифов, содержащихся в поздних хрониках, в которых османские летописцы описывают происхождение династии, с помощью подсказок, содержащихся в надписях тех лет, монетах, документах и эпических поэмах, равно как и в трудах написанных не на турецком языке. Где бы ни находились ответы на вопросы об успехах османов, они вели тяжелую борьбу против своих малоазийских соседей на протяжении почти двух столетий.

Географические и климатические особенности малоазийского массива, который стал родиной для туркменских эмиратов, сыграли значительную роль в формировании их истории, а также в успехах и неудачах усилий по созданию территориальных анклавов. Большая часть Малой Азии расположена на возвышенности и образует приподнятое центральное плато, окруженное, за исключением западной части, горами высотой до 4000 метров. На западе, там, где предгорья плато спускаются к Эгейскому и Мраморному морям, оставляя широкую и плодородную прибрежную равнину, местность пологая. На юго-востоке горы отступают перед пустынями Ирана, Ирака и Сирии. На севере и юге узкая прибрежная полоса и глубокие долины пронизывают горы между крутыми, суровыми вершинами. Степные пастбища плато предоставляют обильный корм для скота, но подвержены резким климатическим изменениям: туркменские пастухи — как и многие сегодня в Малой Азии — на летние месяцы перегоняли скот на высокогорные пастбища. Они торговали с оседлыми земледельцами расположенных на западе долин и побережий, где почва была более плодородна, а климат менее суровый; жители прибрежных территорий в свою очередь средства существования находили в море. Так происходил обмен товарами и заключение союзов.

Османы не были первыми из постмонгольской волны мусульманских туркменских династий, упомянутых в исторических записях. Мы узнаем о существовании семьи Гермиян в 1239–1240 годах, задолго до сражения между османами и византийцами в 1301 году, а Карамниды, названные так по имени Караман-бея, впервые появляются в 1256 году. Как только они начинают заявлять претензии на земли, новые династии возводят памятники, с тем чтобы произвести впечатление на потенциальных сторонников. Этот обычай оседлого народа (а не кочевника-скотовода), живущего за счет земледелия, можно рассматривать как стремление бывших кочевников основать оседлое государство. Свидетельства строительной активности туркменских династий сохранились в датированных надписях: на мечети младшей династии Эшреф (Эшрефогуллары) в Бейшехире; в озерном крае юго-западной Малой Азии, от 696 года по исламскому календарю (1296–1297 гг. н. э.); и в ныне разрушенной мечети Кызыл Бей в Анкаре, где кафедра была восстановлена правителями Гермияна в 699 году (1298–1299 гг.). Большая мечеть, построенная предводителем Караманидов Махмуд-беем в Эрменеке, датируется, согласно надписи на ней и записи о закладке, 702 годом (1302–1303 гг.). Самая ранняя датированная османская постройка, о которой у нас есть записи, — мечеть Хаджи Узбека в Изнике, запись о закладке которой датируется 734 годом (1333–1334 гг.).

Османская традиция гласит: вождь племени по имени Эртогрул осел в северо-западной Малой Азии, на пограничных землях между сельджуками-ильханидами и Византийской империей, и султан сельджуков в Конье пожаловал ему земли вокруг небольшого поселения Сёгют. В том случае если единственный артефакт, дошедший до нас со времен Османа — недатированная монета, — подлинный, это означает, что Эртогрул был исторической фигурой, поскольку на монете есть надпись «Отчеканена Османом, сыном Эртогрула». И поскольку чеканка монет была в мусульманской практике, как и в западной, исключительным правом, даруемым только монарху, это указывает на притязания Османа быть царственным правителем, а не простым вождем племени, демонстрируя, что он обрел достаточную власть, чтобы оспорить притязания Ильханидов на сюзеренитет над ним и его подданными: туркменские эмираты не печатали монеты с именами своих эмиров, поскольку оставались под формальным покровительством Ильханидов. Тем не менее самая старая датированная османская монета, дошедшая до нас, относится к 1326–1327 годам после смерти Османа, и некоторые исследователи считают эту дату самой ранней, когда османское государство, можно считать стало независимым от Ильханидов.