Охотники на шпионов. Контрразведка Российской империи 1903-1914 гг. - Борис Старков Страница 5

Негласные военные агенты зачастую занимали столь низкие посты в российских дипломатических представительствах, что внешне это представлялось оскорбительным для представителей дворянства, воспитанных на уважении и чинопочитании петровской Табели о рангах. Поэтому многие из них предпочитали фиктивный выход в отставку и ведение частного образа жизни за границей под предлогом лечения и т. п.

В составе Министерства финансов и промышленности Российской империи находился Отдельный корпус пограничной стражи. Его чины помимо охраны государственной границы выполняли также разведывательные и контрразведывательные задачи.

В конце XIX—начале XX в. в России не существовало специального контрразведывательного органа. Задачи борьбы с иностранным шпионажем частично выполняло III (охранное) отделение Департамента полиции Министерства внутренних дел. Основной задачей III отделения Департамента полиции являлась борьба с революционным движением в стране и наблюдение за русской эмиграцией за границей. Это была своеобразная функция внешней разведки. Борьба с иностранными разведками ограничивалась лишь периодическим направлением циркуляров, в которых рекомендовалось жандармским управлениям и охранным отделениям усилить наблюдение за подозрительными иностранцами. Однако никакой специальной инструкции выработано не было.

Военное ведомство вообще не имело никаких специальных органов по борьбе с иностранным шпионажем. Она велась от случая к случая и ограничивалась эпизодическими разоблачениями вражеских агентов. В большинстве это были случайные провалы зарвавшихся и утративших осторожность вражеских агентов. Во время военных действий к штабам армий прикомандировывались жандармские офицеры, которые выполняли военно-полицейские функции. Как правило, они действовали в составе соответствующих разведочных отделений, однако никаких четких нормативных документов, регламентирующих их деятельность, разработано не было. Поэтому они имели весьма смутное представление о том, какие сведения в действительности составляли военную и государственную тайну.

В XIX в. обострение тайной борьбы между государствами происходило в преддверии политических кризисов и начала военных действий. Как правило, с их окончанием наблюдался некоторый спад разведывательно-подрывной активности сторон. Однако на заре нового столетия, в условиях обострения соперничества великих держав за рынки сбыта и сферы влияния, потребность в разведывательной информации стала постоянный и все возрастающей. Изменился характер войн. Они становились глобальными, более маневренными, зависящими от военно-экономического состояния страны. Особую ценность приобрела информация о слабых и сильных сторонах вероятного противника, его мобилизационных возможностях и планах, научно-технических разработках, тактике и стратегии военных действий. Эти сведения составляли государственную тайну и хранились в сейфах военных штабов и кабинетах правительственных учреждений. Добыть их можно было только агентурным путем.

Именно тогда разведка начала постепенно превращаться в самостоятельный вид государственной деятельности. Одновременно с этим совершенствовался аппарат защиты. Контрразведка как государственный институт требовала разработки и принятия общегосударственных мер, а также профессионально подготовленных кадров. Огромные средства начали уходить на добывание и защиту государственных секретов и тайн, проведение тайных операций влияния и подрыва. Разведка и контрразведка постепенно приобретали тотальный характер, а политические лидеры и властные элиты, не осознавшие этих реалий и не уделявшие сфере тайного противоборства должного внимания, оказывались на обочине исторического процесса.

В начале XX в. Россия превратилась в объект пристального и постоянного внимания. В Санкт-Петербурге сосредоточилась едва ли не вся лучшая агентура великих держав. Разведку против России вели Великобритания, Австро-Венгрия, Германия, Италия, Франция, Швейцария, Румыния, Япония. Наиболее опытными и сильными из них были спецслужбы Великобритании, Австро-Венгрии и Германии. Британские спецслужбы были самыми старыми и опытными. Более трех столетий они являлись составной частью государственного аппарата Британской империи и неизменно обеспечивали ее внешнеполитические интересы. Продвижение России к границам Индии и Афганистана, присоединение к Российской империи среднеазиатских государственных и полугосударственных образований вызвало серьезную озабоченность британских разведывательных служб. Уже с середины XIX в. их антироссийская направленность не вызывала сомнений и не являлась секретом для российского внешнеполитического ведомства. В начале XX в. английским разведывательным службам удалось создать достаточно эффективную разведывательную сеть в Петербурге, Москве, Эстляндии и Финляндии. Особенно активно она действовала в столице Российской империи, а также в местах дислокации Балтийского флота, составлявшего основу военно-морской мощи России.

Германские и австрийские спецслужбы были также традиционно наиболее сильными в Европе. В XIX в. Германия фактически произвела революцию в развитии спецслужб на европейском континенте. Эта революция связана с именем уроженца Пруссии Вильгельма Штибера. Его называли «шефом ищеек» и «королем шпионов». Недоучившийся лютеранский священник, он блестяще реализовал свои недюжинные способности на поприще тайной войны. Во многом благодаря собранной им информации Пруссия легко разгромила Австрию в 1866 г. Позже он создал весьма эффективную шпионскую агентурную сеть во Франции, где провел полтора года. От имени прусского правительства он организовал Центральное разведывательное бюро и собственное информационное агентство. Штибер имел своих агентов повсюду, в том числе на железных дорогах и в гостиницах. Он скупил несколько влиятельных европейских газет в соседних странах и вел через них активную прогерманскую пропаганду. Штибер неизменно пользовался доверием и поддержкой канцлера объединенной Германии Отто фон Бисмарка. Исторический опыт свидетельствовал, что оккупации французских городов, вооруженной агрессии предшествовало «мирное завоевание» территорий противника, или военно-промышленный шпионаж. Его опыт лег в основу деятельности спецслужб Германии и Австро-Венгрии, работающих против России.

Они активно действовали в Петербурге, а также в Варшаве, Галиции и других пограничных областях России. Организацией шпионажа занимались генеральные штабы, военные и морские министерства, министерства иностранных дел и десятки других учреждений. Германия и Австро-Венгрия были особенно озабочены усиливающимся сближением России и Франции. Эта тенденция особенно усилилась в последней четверти XIX в. и нашла свое логическое завершение в создании военно-политического блока Антанта. В начале XX в. германские и австрийские спецслужбы возглавляли опытные разведчики полковники Вальтер Николаи, Август Урбанский, Макс Ронге. Их усилиями были созданы разведывательные организации, действующие в среде российской титулованной аристократии, в том числе и в непосредственном окружении последнего российского императора Николая П. Для достижения своих целей спецслужбы этих государств нередко прибегали даже к услугам коронованных особ. Это особенно было необходимо во время провала какой-либо подрывной акции, когда требовалось нивелировать или вовсе свести на нет возможные негативные последствия.