Изабелла Католичка. Образец для христианского мира? - Жозеф Перес Страница 5

Одностороннее решение Изабеллы объявить себя «королевой и владычицей» Кастилии (13 декабря 1474 года) задело не только сторонников Хуаны, предполагаемой дочери покойного короля, — оно шокировало и Фердинанда Арагонского, человека, ставшего в 1469 году ее мужем. Теперь же, когда его звали лишь «законным супругом» королевы, Фердинанд понимал, что его роль свелась к не слишком славной роли принца-консорта. Если Изабелла действовала быстро, не дожидаясь возвращения супруга (который находился тогда рядом со своим отцом в Арагоне), то потому, что знала — арагонцы, как и некоторые кастильцы, предпочли бы, чтобы ими правил Фердинанд. На то были две причины. Прежде всего, закон не давал ясных указаний насчет права женщин управлять страной. Конечно, в случае отсутствия наследника мужского пола женщина получала и передавала права на наследование короны, но следовало ли из этого, что она могла управлять единовластно? Редкие прецеденты, возникавшие в Средние века, указывают на то, что в подобных случаях королевством правили муж или сын — и отнюдь не в качестве соправителей ^[10]. Далее, Фердинанд считал, что он обладает тем же правом управлять Кастилией, что и его супруга: его отец Хуан II был по происхождению кастильцем, а сам Фердинанд являлся прямым наследником династии Трастамаров.

В ответ на эти притязания Изабелла сослалась на соглашение, заключенное в Сервере 7 марта 1469 года еще до ее брака, — целью последнего было установить права каждого из будущих супругов. Договор заметно ограничивал права Фердинанда: любой документ, подписанный им, должна была скрепить подписью и его супруга; будущий король мог покинуть территорию Кастилии лишь с согласия своей жены; любая инициатива, предложенная им, должна была получить ее согласие... Хайме Висенс Вивес был вправе назвать условия этого контракта унизительными ^[11]. Фердинанд, бесспорно, надеялся, что они не будут истолкованы буквально, но в декабре 1474 года его постигло разочарование. Отношения супругов становились все более натянутыми. 2 января 1475 года Фердинанд встретился с супругой в Сеговии, однако вопрос об управлении королевством был решен лишь 15 января. То, что вошло в историю под именем «Сеговийских соглашений», можно свести к двум пунктам:

1) Изабелла не поступилась ничем из своих прав и принципов, оставшись единовластной обладательницей короны. Ее личная победа создала прецедент: с этого времени за женщинами в Кастилии стали не только признавать возможность передавать права престолонаследия, но и самим осуществлять королевские прерогативы ^[12].

2) На деле Фердинанд получил всю полноту власти, он даже был признан полноправным королем. Отныне все официальные документы будут издаваться от имени Фердинанда и Изабеллы (именно в таком порядке имен), но гербы Кастилии будут предшествовать гербам Арагона. Королева будет назначать людей на гражданские и военные должности; доход от налогов используют с общего согласия. Отныне королевская чета формирует настоящий союз, о который будут разбиваться интриги или манипуляции — «одно волеизъявление на двоих», пишет хронист Пульгар. Королевская пара всегда будет действовать сообща, поэтому сегодня даже историки не могут сказать точно, что из великих достижений правления следует приписать Фердинанду, а что — Изабелле. В одном их мнения совпадают: внешняя политика и военные действия находились в ведении Фердинанда, а внутренняя политика была уделом Изабеллы, хотя, по правде говоря, довольно сложно очертить те области, в которых каждый из них действовал самостоятельно — настолько полным оказывается сходство их действий в больших и малых делах. Инициалы и эмблемы этих правителей (ярмо и гордиев узел — символ короля, пучок стрел — символ королевы) можно увидеть на монетах и общественных зданиях. Что же касается официальных документов, все они начинаются стереотипной формулой: «сделано королем и королевой» или «король и королева постановили» ^[13].