Женщины в эпоху Крестовых походов - Елена Майорова Страница 5

Все Иерусалимское королевство состояло из города Иерусалима и около 20 городков и сел в его окрестностях. Защищали его 200–300 рыцарей, в число которых входили знаменитые своими подвигами Жерар д’Авен, Рауль де Музон, Миль де Клермон-Аргон, Андре де Водемон, Арнульф Лотарингец и др., которые одновременно составляли королевский двор.

Таким образом, по составу важных вельмож этот уголок Иудеи походил на землю где-нибудь в Арденнах.

Балдуину почти непрерывно приходилось воевать с арабскими отрядами й с эмирами сирийских городов. Правитель Иерусалима и его бароны заботились о расширении пределов государства. Франки покорили Тивериаду, Арсур и несколько других укрепленных местностей в Галилее. Эмиры Кесарии, Акры и Аскалона платили дань Иерусалимскому королевству.

Завоеватели быстро приспособились к местному климату. Мужчины сначала одевались так же, как в Европе: носили короткие куртки — сюрко, или табары, матерчатые, обычно безрукавные балахоны, которые надевались поверх кольчуг с такими же плетеными капюшонами. Под кольчугу надевали толстые фуфайки — гамбезоны, помогавшие уберечь тело от ударов оружия. Но вскоре эти одеяния сменились мусульманскими кафтанами и тюрбанами. Для предохранения от солнца и ныли христиане использовали позаимствованный у местных жителей кеффе — четырехугольный кусок белой материи. Сложенный определенным способом и перевязанный шнурком, он закрывал лицо и голову.

Коренным образом изменилось отношение к бороде. Она перестала быть неряшливой порослью на лице — палестинские франки, как и восточные люди, стали чрезвычайно заботиться о ней и обращать в предмет тщеславия как знак возмужалости, как украшение, видя в ней признак власти и силы человека.

Женщины надевали на голое тело длинные прямые белые или цветные хлопковые рубахи — камизы. Мягкость хлопка нежила кожу. По вороту и рукавам рубахи украшались богатой вышивкой. На камизу накидывалась расшитая серебряными и золотыми нитями легкая блуза-безрукавка. Зимой и осенью одеяние дополнял широкий и уютный плащ из плотной ткани, иногда подбитый дорогим мехом. Латинянки с восторгом переняли у жен и дочерей мусульманских правителей обычай увешивать себя огромным количеством золотых украшений — цепочек, подвесок, колец и браслетов.

В Европе в домах знати (не говоря уже о простонародье) отсутствовала элементарная гигиена: пол устилался тростником, который менялся только когда начинал нестерпимо вонять, но то, что собиралось под ним, накрепко прилипало и сохранялось там десятилетиями. О влажной уборке и мытье не было и речи — это являлось роскошью даже в больших богатых домах. Блохи и вши кишели повсеместно. Чтобы помыться, существовали общественные бани (являвшиеся также борделями), а особо привередливые могли время от времени принимать водные процедуры в деревянных бадьях, ставящихся дома перед камином.

Сарацины, знатоки культуры тела и удовольствий, многому научили своих завоевателей. Мывшиеся едва ли раз в год европейские бароны полюбили комфорт и негу сарацинских бань, причем это нововведение коснулось и женщин, которые внезапно открыли для себя неведомое прежде удовольствие. Они научились пользоваться средствами, подчеркивающими их природные достоинства: румянами, белилами, сурьмой, хной и басмой; стали умащать тело мазями, призванными сохранить красоту и придать еще большую привлекательность — благовонным нардом, розовым и фиалковым маслом, сандалом, амброй. Это вызывало многочисленные нарекания духовенства, считавшего богопротивным и греховным такое услаждение плоти. Впрочем, святые отцы считали также большим грехом сон в мягкой и удобной постели. Сами отдавая должное комфорту и уюту, они требовали от мирян почти евангельской простоты и аскезы. Возможно, их мнение разделял и первый хранитель Гроба Господня Готфрид, суровый борец за чистоту веры, не успевший превратиться в безжалостного фанатика.

После смерти Готфрида Бульонского бароны Иерусалимского королевства — как уже отмечалось, в большинстве лотарингцы, — послали за его братом Балдуином Эдссским, хотя патриарх Дагоберт хотел преобразовать королевство в церковное государство. Патриарх направил письмо о помощи Боэмунду, но оно не достигло цели, так как тот в это время попал в плен к мусульманам.

Балдуин Эдесский объявил о намерении взять на себя управление Иерусалимом, передал Эдессу племяннику Балдуину де Ретелю и в рождественский день 1100 г. в церкви Рождества Христова был коронован как король Иерусалима Балдуин I.

Самый младший брат, он не получил после смерти отца никакого наследства и вынужден был стать священником. Он был хорошо наставлен в науках и вследствие своего высокого происхождения приобрел бенефиции в Реймсе, Камбре и Люттихе. Однако по неизвестным причинам он променял одежду духовного пастыря на кольчугу и стал рыцарем. Отправляясь в поход, он был уже женат на знатной и благородной женщине из Англии, Гертруде де Тосни, правительнице Копша. Оба они с детьми стали заложниками в Венгрии у короля Коломана, желавшего таким образом избежать возможных беспорядков при проходе крестоносцев, но благополучно вернулись к соратникам, как только крестоносцы достигли границ венгерского государства.

Поведение Балдуина резко отличалось от действий остальных крестоносцев. Циничный и прозорливый, он берег свою дружину и использовал ее не столько для отвоевания христианских святынь, сколько для приобретения земель исключительно для себя. Его резко порицали другие вожди, в том числе и брат Готфрид. Но все эти упреки лишь озлобляли авантюриста, вошедшего во вкус. Твердая воля и решительный характер Балдуина выделяли его из числа богобоязненных и суеверных крестоносцев. Он решил, порвав со своими колеблющимися товарищами, самостоятельно продолжать завоевания всецело в свою пользу.

В это время после тяжкой болезни умерла Гертруда. По-видимому, лишившись матери, недолго прожили и дети, поскольку в дальнейшем Балдуин I однозначно считался бездетным, не имеющим наследников. Смерть супруги произвела на него не большее впечатление, чем уговоры соратников, и не воспрепятствовала его планам. Он направил свои взоры в сторону Киликии.

Изначально Киликия принадлежала Византийской империи. В VII в. она подверглась нашествию арабов, а затем император Никифор Фока вновь вернул ее под власть Константинополя. Греки застали страну опустошенной и обезлюдевшей. Они назначили в наиболее важные пункты несколько наместников-армян, доверив им командование воинскими частями и предоставив большие земельные наделы. Постепенно эти владения приобрели статус наследственных баронств, лишь номинально подчиняющихся византийскому императору.

II. мере того как греки отрывали куски от Великой Армении, ручеек армянских беженцев из метрополии в Киликию превратился в мощный поток.

Между 1078 и 1085 н. армянский военачальник Филарет объединил под своей властью огромные территории, включавшие города Мелитену, Мараш, Эдессу и Антиохию. Однако после его смерти этот непрочный конгломерат рассыпался.

Князь Рубен был близким родственником злополучного последнего Багранида Гагика II, который был предательски схвачен и казнен византийцами в 1079 г. Преисполненный ненавистью к коварным грекам, Рубен задался целью отомстить. В Киликии, где уже были отдельные поселения армян, он собрал несколько десятков храбрецов и укрепился в неприступных Таврских горах. Оттуда он стал призывать под свои знамена всех недовольных тиранией Византии. Против него объединились греки, сельджуки, египетские мамелюки, туркмены; началась борьба патриотов против всех, и все-таки маленькая страна осталась в руках армян.