Символы славянского язычества - Наталья Велецкая Страница 5

Многочисленные аналогии содержит славянская фольклорная традиция.

Мотив взаимосвязи детей с умершими родителями проявляется в волшебных сказках. Это — известный мотив о Золушке, сказки о чудесных помощниках, оставляемых умирающими родителями или ниспосылаемых ими с «того света». Показательна в этом смысле сказка об Иванушке-дурачке, получившем на могиле отца волшебного помощника-коня, благодаря которому он добывает из потустороннего мира волшебные предметы, упрочившие его благополучие. Общеизвестны такие чудесные помощники, как куколка, оставленная матерью перед смертью малолетней дочери, мальчик-с-пальчик и т. п.

Проявление представлений о покровительстве предков в решающие моменты для общины и народа содержатся и в фольклорной традиции, и в средневековых письменных источниках. Явственны они в черногорских поверьях о здухачах, оказывающих помощь в сражениях с внешними врагами. Созвучно им описание битвы с половцами в «Повести временных лет» 1092 года: «Предивно бысть… человецы глаголаху, яко навье бьют Полочаны».

При восприятии мироздания как органичного единства Земли и Священного Космоса с извечным кругооборотом: жизнь-смерть-возрождающаяся жизнь существенную роль играли представления о необходимости неукоснительно поддерживать установленный предками миропорядок. Следует заметить, что понятие о душе и непреходящих помыслах о ней у истинного христианина было подготовлено в известной мере языческими представлениями о метемпсихозе, о зависимости форм реинкарнации от соблюдения нравственных норм в земной жизни. Показательны в этом смысле предсмертные рассуждения умирающего императора Юлиана Отступника. «Не горюю я и не скорблю…потому что проникнут общим убеждением философов, что дух много выше тела… всякое стремление лучшего элемента от худшего должно вызывать радость, а не скорбь. Я верю в то, что Боги небесные даровали смерть некоторым благочестивым людям как высшую награду». Как замечает А. Ф. Лосев, «мы начинаем колебаться уже в решении вопроса о том, предстает ли здесь перед нами языческий неоплатоник, максимально одухотворивший своих богов, или это верный христианин, который умирает, предавая себя воле Божией и чистому, уже абсолютному, духу».

Положение это соотносится в известной мере со старообрядческими понятиями о душе, смерти, необходимости соблюдения нравственных устоев. Известно, что для старообрядческой среды характерна своеобразная реставрация язычества в воззрениях и культовых действах. Представления старообрядцев содержат своеобразный синтез христианских и языческих взглядов на посмертную судьбу в зависимости от жизненных позиций и устоев человека на Земле. «По смерти добрых и угодливых Богу людей души их преобразуются в ангелов, а иные причисляются, по мере заслуг, к лику святых. Нечестивые люди переселяются в скотов, гадов и проч. И опять из скотов и гадов переходят в новорожденных младенцев. Веруя в переселение душ, они так тесно сближают небо с землею и смешивают небесную иерархию с земною, что земля, по их понятиям, ничем не отличается от неба; сам Бог, будто бы сходит к ним с небес, со всеми небесными силами, а также со всеми святыми, пребывает с ними во плоти, видимо утешает и ублажает, а они перед Ним ликуют и кружатся здесь на земле, думая, что так же будут по смерти кружиться на небе».

Поговорка «Родится на смерть, а умирает на жизнь» синтезирует воззрения о кругообороте перевоплощений. Она вызывает ассоциации с Платоном: «Существует одно древнее предание… будто души, прибыв туда отсюда, затем снова возвращаются сюда и рождаются от смерти к жизни». Мировоззрение древних славян раскрывается в летописи: «Из навей дети нас емлют». Сколь прочно представление это удерживалось в сознании, говорит пословица: «И из навей встают».

С принятием христианства варварские ритуальные действа, утратившие обоснование в мировоззрении, трансформируются в знаковые и символические формы, сохраняя при этом основную функциональную направленность — почитание предков, стремление, заручившись их покровительством и помощью, поддерживать установленный ими миропорядок.

Для понимания воззрений на мироустройство важны не столько представления о метемпсихозе, сколько о взаимосвязи земного и потустороннего миров, предков и потомков, восприятие «того света» как некой аналогии мира земного, допускавшей возвращение на землю в ином облике, представления о путях в «вечный мир». Мысль о том, что со смертью существование не кончается, а приобретает иные, неизвестные смертным формы, отразилась в причитаниях. Представление о неведомой стране, в которую ведет долгий, далекий и трудный путь — характерный мотив сюжета о загробных странствиях. Отражения его содержатся в разных жанрах фольклора, в различных интерпретациях. В ясной и безыскусной форме выражен он в духовных стихах: