Внутренний враг. Шпиономания и закат императорской России - Уильям Фуллер Страница 5

Давным-давно, когда Самуил Гольдштейн приехал в Россию, он был почти нищим немецко-еврейским эмигрантом. В 90-х годах XIX века, благодаря трудолюбию и деловой хватке, мы уже видим его владельцем крупного кожевенного завода в Вильне, российском центре производства кож. Финансовый вес фирмы Гольдштейна, оценивавшейся приблизительно в 400 тыс. рублей, сделал ее опорой экономической жизни города и губернии. Подобно многим успешным предпринимателям, Самуил был полон решимости дать своей семье все то, чего сам был лишен в юности. Было приобретено загородное имение. Сыновья промышленника, Павел и Альберт, по выходным часто устраивали в имении охоту, на которую приглашались местные армейские и жандармские офицеры. Очевидно, именно здесь Мясоедов познакомился с Кларой Самуиловной, одной из двух дочерей Гольдштейна, начал ухаживать и в 1895 году женился на ней¹¹.

Брак принес Мясоедову приданое Клары, составлявшее по тем временам весьма значительную сумму, 115 тыс. золотых рублей. Кроме того, молодой жандармский офицер стал вхож в обширный круг клиентов и родственников Гольдштейнов. Число людей, к которым он мог обратиться за советом и помощью, резко возросло, как, впрочем, и число тех, кто мог обратиться с соответствующей просьбой к нему. Одним из таких новых знакомых был Франц Ригерт, муж сестры Клары, Марии. В 1905 году Ригерт практически вынудил Мясоедова выступить его партнером и представителем в деле о покупке земли. Совместными усилиями Ригерт и Мясоедов приобрели имение в 932 десятины земли в Свенцянском уезде Виленской губернии. Хотя авансовый платеж полностью внес Ригерт, и он же являлся реальным собственником Сорокполя, во всех бумагах фигурировало только имя Мясоедова. Объяснялось это просто: как дворянин, Мясоедов имел право взять в Дворянском земельном банке, финансировавшем сделку, кредит в 25 тыс. рублей под низкий процент¹². Схема эта, хорошо известная, будет повторяться в жизни Мясоедова еще несколько раз, когда он фактически продавал свое имя, влияние или пост люд ям более низкого происхождения для совершения сделок.

Впрочем, благодаря браку Мясоедов получил и собственное немалое состояние и, не теряя времени, воспользовался переменой в судьбе. В Вильне был куплен большой дом, который сдавался армии под казармы и приносил ежегодно 3 тыс. рублей дохода¹³. Также был отстроен особняк с необычным и роскошным каменным фасадом, вызвавший в Вержболово много пересудов.

Обзаведясь супругой и домом, Мясоедов мог теперь отплатить за то гостеприимство, которым его дарили многие годы, и быстро приобрел известность своими богатыми и веселыми вечерами. Он активно искал дружбы офицерства; праздники, устраивавшиеся в его доме, привлекали как прусских, так и российских военных. Впоследствии князь П.П. Ишеев из 8-го драгунского императора Александра III полка объяснял, почему приглашение к Мясоедову считалось таким лестным: «Обворожительная хозяйка, интересные приезжие немки и широкое хлебосольство, все это, откровенно говоря, влекло нас, холостую молодежь, скучавшую в захолустной стоянке»¹⁴. Но Мясоедов не только разгонял гарнизонную скуку. Корнет П.М. Шуринов вспоминал, что Мясоедов постоянно оказывал ему и его товарищам разные любезности — к примеру, снабжал их бесплатными пропусками для перехода границы или использовал свои связи на железной дороге для улучшения их жилищных условий¹⁵. Всем было известно, что Мясоедов с легкостью выдает заграничные пропуска, не затягивая дела и не требуя взяток (в отличие от многих других царских чиновников), за что местное гражданское население относилось к нему с уважением¹⁶.

Все вышесказанное рисует образ Мясоедова — заурядного чиновника, прозябающего в провинциальной глуши. Однако, несмотря на впечатление скучного захолустья, Вержболово далеко не было рядовым населенным пунктом, и мясоедовская служба там вовсе не сводилась к перекладыванию бумажек. Во-первых, Вержболово располагалось на пересечении основных путей въезда и выезда из России. Во-вторых, следует учесть близость северо-западных окраин империи — областей, чей этнический, культурный и экономический облик разительно отличался от великорусского. И, наконец (хота большинство не имело об этом ни малейшего представления), Вержболово играло важную стратегическую роль — оно было главным плацдармом российской разведки на германском направлении. Эти особые свойства Вержболово и прилегающих областей определили те три разные жизни, которые вел здесь Мясоедов: он был жандармским офицером, коммерсантом и агентом разведки. Мясоедов прекрасно осознал и в полной мере использовал те возможности, которые предоставило ему место службы. Но именно туг были посеяны семена его будущих несчастий.