Дж. Д. Сэлинджер. Идя через рожь - Кеннет Славенски Страница 5

Училище Вэлли-Фордж явно послужило прообразом закрытой школы, в которой учился Холден Колфилд. Едва роман «Над пропастью во ржи» увидел свет, как читатели начали выискивать в молодом Сэлинджере черты сходства с Холденом — и занимаются этим до сих пор. Между ними действительно много общего. Обоим были противны царящая в школах фальшь и заправляющие школьной жизнью «зануды». Как и Холдену, Сэлинджеру нравилось нарушать правила — пусть даже все нарушения сводились к тому, чтобы на несколько часов улизнуть за пределы школы или тайком покурить в комнате. И тот и другой любили пародировать товарищей, шутить с самым непроницаемым выражением на лице, отпускать ядовитые замечания. Но при всем множестве черт, роднящих курсанта Сэлинджера с Холденом Колфилдом, различий между писателем и героем его книги тоже немало.

Так, преподаватель английского время от времени приглашал Сэлинджера к себе домой на чаепитие — воспоминания об этих визитах, без сомнения, отразились в сцене романа, когда Холден пьет чай у «старика Спенсера». Однако Сэлинджеру вряд ли приходилось выслушивать поучения относительно того, как ему следует жить и как писать сочинения о Древнем Египте.

В одно время с Сэлинджером в Вэлли-Фордж на самом деле учился курсант по имени Экли. Через много лет после выхода романа ближайший друг этого Экли страстно выступил в его защиту, с пеной у рта доказывая, что между реальным человеком и персонажем книги нет Никакого сходства.

Случай со злосчастным Джеймсом Каслом тоже основан на эпизоде из жизни училища. По рассказам соучеников Сэлинджер знал, что незадолго до его поступления в Вэлли-Фордж один курсант разбился насмерть, вывалившись из окна. Произошло это при не до конца выясненных обстоятельствах, поэтому гибель курсанта сразу обросла слухами.

Между основателем Вэлли-Фордж полковником Бейкером и директором школы Пэнси мистером Термером много общего. Оба они в погоне за дополнительными деньгами сооружали потемкинские деревни на показ родителям, приезжавшим навещать учащихся по воскресеньям. Чопорный, увешанный значками и наградами, полковник Бейкер зачастую оказывался легкой мишенью для издевательских шуточек Джерри. Но при этом позже, после окончания училища, Сэлинджер не раз обращался к Бейкеру за помощью и советом.

В Вэлли-Фордж дела у Сэлинджера складывались хорошо. Как бы он ни восставал в душе против военных порядков, они явно помогли ему взяться за ум. Успеваемость Джерри заметно повысилась, он обзавелся настоящими друзьями, охотно занимался спортом и, как ни странно, пел в хоре. Он участвовал в работе французского, сержантского и авиационного клубов, а также два года проходил подготовку в Учебном корпусе офицеров запаса — все это сослужило ему хорошую службу во время Второй мировой войны и, возможно даже, хотя сам Сэлинджер с этим вряд ли бы согласился, помогло выжить на фронте.

Притом что Сэлинджер отвечал всем требованиям, предъявляемым к курсантам', главными его интересами были театр и литература. Более всего его увлекали участие в драматическом кружке «Маска и шпора» и редактирование ежегодного альманаха Вэлли-Фордж «Скрещенные сабли».

После того как выступления Сэлинджера на театральных подмостках в Макберни вызвали невольное восхищение преподавателей, в остальном относившихся к нему довольно-таки неприязненно, он был настроен актерствовать и в военном училище. В работе каких-то клубов и кружков Джерри наверняка участвовал только потому, что так велело начальство, но в кружок «Маска и шпора» он пришел исключительно по собственному желанию. Самый талантливый из девятнадцати актеров любительской труппы, Джерри сыграл во всех поставленных за два года спектаклях. Независимо от того, имело ли представление успех, Джерри, по общему признанию, всегда выглядел на сцене очень органично. Один из однокурсников вспоминает, что даже вне сцены «он выражался высокопарно, как будто цитировал что-нибудь из Шекспира». На видных местах в альманахе «Скрещенные сабли» помещены несколько снимков Сэлинджера в театральном костюме, с исключительно довольным видом позирующего фотографу.

Сэлинджер не раз говорил, что писателем он сделался в Вэлли-Фордж. По рассказам однокашников, после отбоя он частенько писал с фонариком под одеялом. Все два года учебы Сэлинджер исполнял обязанности литературного редактора ежегодного альманаха Вэлли-Фордж. И в 1935-м, и в 1936-м его физиономия встречается едва ли не на каждой странице «Скрещенных сабель»: он запечатлен в обществе членов практически всех клубов и кружков, среди участников всех спектаклей и, разумеется, на групповых фотографиях редакции альманаха. В издании 1936 года один из его снимков занимает целые полстраницы.

Можно предположить, что Джерри приложил руку и к созданию макета ежегодника, который в принципе легко может сойти за иллюстрированное приложение к «Над пропастью во ржи» — в нем есть снимки капеллы, ликующих болельщиков на футбольном матче и даже юноши, который «верхом на лошади скачет через препятствия».

Однако самым важным вкладом Сэлинджера в альманах Вэлли-Фордж стали многочисленные авторские тексты, в которых есть и наблюдательность, и ирония, и добродушный юмор. Так, в разделе с шуточными пророчествами он предрекал одному из курсантов, что тот «сыграет с Махатмой Ганди в стрип-покер», а себя видит автором великой пьесы.

К концу двух лет в Вэлли-Фордж Сэлинджер, по всей видимости, вполне определился с выбором жизненного пути. Как бы он ни относился к поступлению в военное училище, там его таланты раскрылись так, как ни за что не раскрылись бы, останься он в Нью-Йорке.

Непокладистый и развитый не по летам, Джерри тем не менее не стеснялся своих добрых чувств к Вэлли-Фордж.

На прощание он преподнес училищу подарок, в полной мере запечатлевший его сердечную привязанность, сдобренную скрытой иронией, — в «Скрещенных саблях» был опубликован написанный им гимн выпуска 1936 года, который курсанты Вэлли-Фордж поют и в наши дни: