Размышления перед казнью - Вильгельм Кейтель Страница 5

Лиза Кейтель была видной красивой женщиной, производившей впечатление несколько холодной; она любила музыку и различные виды искусства. В этом она была намного выше мужа, но и менее сентиментальна, чем он. Пожалуй, именно из-за этого различия в характерах они счастливо дополняли друг друга, и брак их выдержал все бури времени. Эта женщина и в горе сохранила гордую осанку и способность держаться; многим она могла показаться даже слишком суровой.

Благодаря должности адъютанта полка у Кейтеля возросло чувство ответственности. В письмах периода Первой мировой войны он не раз ссылается на свой здравый рассудок. Но он вовсе не был таким высокомерным, как это могло показаться. На учебных стрельбах в Альтенграбовс (весной 1910 г.) он познакомился с тогдашним инспектором полевой артиллерии генералом фон Кальвицем, исключительно способным офицером, которому будущий фельдмаршал во многом обязан успешной службой в период Первой мировой войны и во всей своей последующей политической карьере. Кальвиц произвел на Кейтеля глубокое впечатление, и они подружились. Генерал этот — один из немногих высших офицеров, которых Кейтель упоминает в своих «Записках» до Первой мировой войны. Он замечает, что еще от Кальвица узнал о так и не осуществленных предложениях насчет военных реформ: увеличение количества легких полевых гаубиц, повышенное обеспечение боеприпасами и введение артиллерийского сопровождения пехоты. Все это — такие вещи, необходимость которых доказала Первая мировая война.

На осенних маневрах 10-го армейского корпуса в 1913 г. начальник штаба корпуса барон Густав фон дер Венге, он же граф фон Ламбсдорф (бывший военный уполномоченный германского императора Вильгельма II при дворе русского царя Николая II), после обсуждения результатов стрельб открыто заявил офицерам штаба: Тройственный союз (Германии, Австрии и Италии. — Прим, пер.) находится в тяжелом положении, которое Его Величество старается смягчить. Граф фон Ламбсдорф рекомендовал проверить мобилизацишшую готовность и принять соответствующие меры для ее повышения. Это впрямую касалось тем временем произведешюго в обер-лейтенанты адъ-ютаита 46-го полка полевой артиллерии. По своей флегматичной натуре уроженца Нижней Саксонии, он был не тем человеком, который отнесется к таким вещам легковесно. Поэтому Кейтель и видел все скорее в слишком мрачном свете.

Граф фон Ламбсдорф завел с обер-лейтенантом Кейтелем серьезный разговор и поставил перед ним ряд задач. Отсюда Кейтель заключил, что ему, вероятно, предстоит перевод на должность бригадного адъютанта. Он предполагал также — и совершешю верно, — что его в будущем году командируют участвовать в очередной поездке офицеров штаба корпуса по подчиненным частям и соединениям. Для него, при его поистине пчелином усердии, это явилось поводом в течение всей зимы 1913—1914 г. заниматься теорией генпггабовской службы. В частности, как с добродушной иронией признает он сам, штудировал «серого осла» — так в военной среде называли справочник для офицеров генерального штаба.

Все произошло именно так, как и предполагал Кейтель. В марте 1914 г. он принял участие в поездке под началом графа фон Ламбсдорфа, в которую были направлены и офицеры берлинского Большого генерального штаба, в их числе капитан фон Штюльпнагсль и барон Бусше-Иппенбург. Последний, как записал Кейтель, потянул его за собой в 1925 г. в войсковое управление (организационный отдел сухопутных войск — Т2). В эру генерала фон Шлейхера ⁸ Бусше-Иппенбург являлся начальником управления кадров сухопутных войск. Следовательно, он нашел Кейтеля пригодным для работы по организации личного состава армии. Имешю в этой области Кейтель и проявил свое ярко выраженное дарование.

В начале лета 1914 г. он со своей молодой женой отправился в отпуск в Швейцарию. Во время этой поездки до него в Констанце дошла весть об убийстве в Сараево престолонаследника [австро-венгерской] Габсбургской монархии эрцгерцога Фердинанда. Кейтель не верил в мирный исход этого кризиса — не столько в силу своей политической прозорливости, сколько потому, что был склонен к пессимизму. Он прервал отпуск и вернулся в полк.

30 июля 1914 г. Кейтель записывал, что пришла «пресловутая телеграмма» о проведении 1 августа мобилизации — войну уже не предотвратить.

8 августа 1914 г. вольфенбюттельский 46-й полк полевой артиллерии был направлен на фронт в Бельгию. В Спа полк перешел бельгийскую границу...

На этом «Записки» Кейтеля обрываются, причем прямо на полуслове — предположительно из-за объявления его в Нюрнберге главным немецким военным преступником.

* * *

О дальнейшем жизненном пути и судьбе Кейтеля дают представление письма, а также начинающиеся с 1933 г. и доходящие до момента поражения вермахта под Сталинградом его воспоминания, а затем вновь возобновленные записи о последних днях при Гитлере (с 20 апреля 1945 г.) ⁹.

Однако полезно (не говоря об анализе приведешшх источников) заранее сделать некоторые замечания о сути и взглядах Кейтеля, вызывающего, пожалуй, наибольшие споры в сравнении со всеми другими германскими и прусскими генерал-фельдмаршалами.

В рукописи Кейтеля, предназначегшой для его немецкого защитника д-ра Отто Нельтс ¹⁰, есть запись от 10 октября 1945 г., где фельдмаршал особо подчеркивает в автобиографии, что он вырос и воспитан в евангелическо-лютеранской вере. Собственную семью он характеризует как «ганноверскую семью сельского хозяина», предки которой свыше ста лет управляли доменом Поппенбург в королевстве Ганновер. Примечательно, вероятно, следующее: так как его мать преждевременно умерла от болезни, а ее вторая дочь Эрика Кейтель, с семнадцати лет страдавшая диабетом в результате несчастного случая, скончалась от туберкулеза, Кейтель придает большое значение констатации, что семья его, как и он сам, была совершенно здорова. Однако он признает, что в сентябре 1914 г. был ранен осколком снаряда в правое предплечье, ему разорвало артерию, и угрожающее гибелью кровотечение удалось остановить с большим трудом. Кроме обычных детских болезней он перенес две травмы: одну в 1907 г. (как уже отмечалось, из-за падения с лошади) — перелом костей таза, и другую — в 1932-м — тяжелое воспаление вены левого бедра, которое повлекло за собой тромбоз сосуда, а также эмболию и воспаление легких. Вследствие этих заболеваний в сохранившейся переписке и его записях отсутствуют какие-либо сведения о его взглядах в период канцлерства генерала фон Шлейхера.