Король Артур и рыцари круглого стола - Татьяна Уварова Страница 5

Долго еще толпа волновалась и угрожала противникам короля. Наконец вперед выступил градоправитель Лондона, облаченный в парадные одежды. Он поднялся на камень, из которого только что был извлечен чудесный меч.

– Милорды, я говорю от лица лондонской общины, – сказал градоправитель, и все разом смолкли. – Мы совещались и с общего согласия признали короля Артура своим королем. Считаем излишним всякие отсрочки, ибо видим: такова воля Божья! Смерть тому, кто против него!

С этими словами он сошел с камня и, преклонив колени, подал Артуру ключ от города и приветствовал его. Толпа тоже встала на колени и, склонив к земле обнаженные головы, умоляла простить за столь долгое непризнание его королем.

Опасаясь народной ярости, опустились на колени и одиннадцать непокорных королей, но в сердцах своих они по-прежнему таили злобу.

Артур взял в руки меч, вошел в церковь и положил его на престол. Архиепископ благословил меч. Так как Артур не был еще посвящен в сан рыцаря, король Корнуэлльский Кадор, двоюродный брат короля Утера, совершил над ним этот обряд. Затем король Артур обратился лицом к возбужденной толпе и, положив левую руку на святые мощи и подняв правую, клятвенно обещал стоять на страже правосудия и милосердия, оберегать народ от притеснений и несправедливости и блюсти законы в своем государстве.

Народ радовался: у него теперь был король, которого он уже полюбил, который избавит страну от междоусобной вражды и войны.

Приняв в лондонском дворце поздравления лордов и принцев своей страны, Артур назначил сэра Кэя сенешалем, сэра Бодуина коннетаблем ^[5], а сэра Ульфиуса гофмейстером ^[6]. По совету Мерлина он поручил сэру Бедиверу охрану северных пределов страны, потому что земли недовольных принцев лежали именно на севере от Трента. Правда, они поклялись в верности молодому королю, но в их сердцах Мерлин видел зародыши измены.

Король Артур объехал свои владения, приказав всем, кто терпит обиды и притеснения, приходить к нему. Ужасен был гнев короля, когда он слышал жалобы вдов и сирот на разорявших их лордов и рыцарей. Много заключенных освободил он из темниц, много слез осушил и жестоко покарал злых лордов, считавших, что их сила послужит им щитом от всякой ответственности за жестокость и насилие.

После этого он приказал оповестить о своей коронации, назначенной на День Всех Святых. В указанный срок Лондон был полон народу: знатные вельможи явились в сопровождении блестящей свиты и слуг.

Артур смотрел на толпу собравшихся из окна построенного римлянами дворца, когда ему доложили, что шесть королей, признавших его королем, явились в город. Артур обрадовался и, полагая, что короли желали почтить его праздник своим присутствием, отправил им богатые подарки.

Но послы вернулись и рассказали, что короли и рыцари встретили их насмешками и оскорблениями и отвергли дары «безбородого мальчишки низкого рода».

Король гневно сверкнул очами, но ничего не промолвил.

Во время турниров и рыцарских состязаний, сопровождавших коронацию, шесть королей держались враждебно и вызывающе в отношении молодого короля и его рыцарей, но, не чувствуя за собой достаточно силы, не осмелились на открытый мятеж.

По окончании торжеств, когда знатные гости стали разъезжаться, король Артур, стоя со своими приближенными на крыльце дворца, выходившем на городскую улицу, следил за красивыми кавалькадами, покидающими город. Вдруг из свиты одного лорда выбежал паж, красивый мальчик с печальным изможденным лицом, и, с воплем бросившись к королю, обнял его колени.

– Спаси меня, король Артур, – задыхаясь пробормотал он, – иначе этот злой лорд убьет меня, как убил мою мать и моих братьев!

Высокий Черный рыцарь соскочил с коня и, подойдя, хотел оттащить мальчика, цеплявшегося за короля.

– Назад, рыцарь! – приказал король. – Я хочу еще кое-что узнать! Кто ты?

Рыцарь надменно улыбнулся:

– Я?! Я из тех, кого покойный король, к своему прискорбию, очень хорошо знал! Я – Туркин, брат сэра Карадока из Замка скорби.

– Кто этот мальчик?

– Это Оуэн, трусливый сын храброго отца, который поручил его мне, чтоб я воспитал из него рыцаря.

– Нет, король, он лжет! – воскликнул мальчик, по-прежнему лежавший у ног короля. – Я его племянник. Он изменнически убил моего отца и уморил голодом мою мать, потому что мы были богаты, а он беден. При жизни отец всячески оберегал меня от него, а теперь дядя обращается со мной как с пленником, заставляет голодать и немилосердно избивает. Я думаю, он хочет извести меня!

– Я могу подтвердить слова мальчика, он говорит правду! – заметил вышедший из толпы рыцарь. – Я сэр Майлс Бэндон, двоюродный брат его покойного отца. Сэр Туркин – безжалостный человек.

Чело короля омрачилось, и он перевел взгляд с жестокого, надменного лица Черного рыцаря на бледное умоляющее личико пажа.

– Слушай, – гневно вскричал король, обращаясь к Туркину, – ты ответишь перед судом за все зло, которое причинил мальчику и его родным! Когда я пошлю за тобой, являйся немедленно, не то будет плохо. Мальчик останется здесь. Ступай!

Рыцарь с ненавистью и изумлением посмотрел на короля. Помолчав, он презрительно рассмеялся и вскочил на коня.

– Я явлюсь, когда ты меня не ожидаешь, государь! – насмешливо прибавил он и грозно взглянул на пажа.

Так паж Оуэн остался при дворе; он преданно служил королю и ревностно исполнял его приказания.

Как-то в бурную ночь, когда все огни в городе были потушены, король сидел в своих покоях. Сэр Кэй и сэр Бедивер рассказывали ему сказки, а придворный бард развлекал короля песнями. Юный паж Оуэн неслышной поступью пробрался к входной двери и обошел дозором весь дворец, прислушиваясь к малейшему шуму. Потом он заглянул к привратнику, постоял у калитки. Всякий раз, когда ветер завывал в щелях, паж вздрагивал и озирался.

– А пожалуй, Фальк, в такую бурную ночь едва ли кто выйдет на улицу, – проговорил он, снова подходя к привратнику.

– Разумеется, – согласился Фальк.

– Мне послышалось бряцание узды – не иначе где-то близко стоит оседланный конь.

– Я ничего не слышу, – возразил Фальк. – Это, должно быть, в конюшне топчутся кони.

Оуэн воротился в покои, где король с вельможами слушал удивительные рассказы мудрого Эгидия о страшных ведьмах и колдунах, обитавших в лесах Британии. Однако беспокойство не оставляло его, и он вернулся к калитке и снова прислушался.

– Сегодняшний ливень сорвет последние листья с деревьев в лесу, – обратился он к привратнику во второй раз за ночь.

– По правде говоря, – отозвался Фальк, – листья давно уже облетели и гниют в дорожной грязи.