Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию - Алексей Сахнин Страница 5

В ночь на 2 марта прошли переговоры представителей Исполкома Петросовета и думцев, которые завершились соглашением, в соответствии с которым, советские лидеры признавали полномочия Временного правительства на условиях, которые Суханов назвал «социалистической программой минимум» (амнистия по политическим делам, немедленное введение всех гражданских и политических свобод, демократизация армии и предоставление солдатам всех гражданских прав, созыв Учредительного собрания и т. д.).

Около полудня 2 марта открылось пленарное заседание Петросовета, посвященное вопросу о формировании правительства. О результатах переговоров с Временным Комитетом Государственной Думы доложил участник этих переговоров Ю. М. Стеклов, призвавший делегатов Совета одобрить заключение соглашения с либералами. Большевики – П. А. Залуцкий, В. М. Молотов, К. И. Шутко, А. Г. Шляпников и И. И. Жуков выступили с резкой критикой соглашения. Они предложили сформировать правительство на базе самого Совета, однако это предложение собрало голоса только 19 депутатов из примерно 400. В итоге, соглашение было одобрено абсолютным большинством собравшихся. Верховная власть оказалась в руках думских либералов, представлявших, как тогда говорили, «цензовую буржуазию».

Теперь, после поражения большевиков в ходе пленарного заседания Петросовета, на котором было одобрено формирование Временного правительства, вопрос о власти вновь встал перед большевистской партией. Ведь после этого соглашения у сторонников советского принципа формирования правительства пропала точка опоры. С одной стороны, Совет оставался единственным собственно революционным органом, сформированным на классовой основе (т. е. из представителей рабочих и солдат – «крестьян в серых шинелях»). С другой стороны, он добровольно отказался от претензий на власть, поддержав «буржуазное» Временное правительство.

Необходимо было заново определиться с отношением партии и к правительству, и к Совету, который это правительство поддержал, и к социалистическим партиям, доминирующим в Петросовете. Обсуждению этих проблем было посвящено совещание Русского Бюро ЦК и «некоторых членов Петербургского Комитета», состоявшееся сразу после заседания Совета. Всего участвовало в совещании семь человек; кроме троицы руководителей РБ присутствовали К. И. Шутко, В. В. Шмидт, В. Н. Залежский и К. Н. Лебедев.

Именно на этом совещании обозначилась разница в подходах к вопросу о власти среди большевиков Петрограда. Шляпникову и его сторонникам удалось убедить товарищей, что линия РБ ЦК должна «оставаться прежней: вести агитацию за создание революционного правительства…». Причем, в наиболее радикальном ключе эту позицию отстаивал представитель Выборгского райкома Шутко, который заявил о «необходимости немедленной агитации за вооруженное выступление против Временного правительства. Но он тогда оказался одиноким». С другой стороны, Залежский и Шмидт высказали и прямо противоположенные предложения: «появились и другие взгляды, примирявшиеся с решением Совета, предостерегавшие от опасности слишком уйти от Совета». С одной стороны, авантюристическая тактика «немедленного восстания» отражавшая «бланкистский» аспект большевистской теоретической культуры, а с другой стороны склонность к умеренной политике направленной на (неравноправное) сотрудничество с либеральной буржуазией (условно это направление можно назвать «меньшевистским уклоном»), противостояли той независимой стратегии, которую отстаивал Шляпников.

В любом случае, Шляпников и его товарищи по РБ ЦК перестали быть единственным субъектом, формулирующим позицию и политику партии.

* * *

Разногласия по такому важному вопросу, как вопрос о власти, требовали немедленного обсуждения. Тем временем, как уже говорилось выше, учредительное собрание представителей большевистских организаций столицы по созданию нового ПК, состоявшееся по предложению РБ ЦК вечером 1 марта, избрало этот орган в составе 11 человек, двенадцатым членом с решающим голосом стал Шляпников. Именно первый легальный ПК стал площадкой развертывавшейся внутри большевистской партии борьбы по вопросу об организации власти.

На вечер 3 марта было назначено ключевое заседание вновь созданного ПК, на котором предполагалось обсудить решение пленума Петросовета, а также политическую линию большевиков по отношению к Временному правительству, с одной стороны, и к партиям советского большинства, с другой.

Готовясь к заседанию ПК, члены РБ ЦК на собственном заседании утром 3 марта приняли проект резолюции об отношении Совета к Временному правительству, защищать которую перед петроградскими товарищами поручили Молотову. Эта резолюция гласила:

«Находя, что Временное правительство является классовым представительством крупной буржуазии и крупного землевладения и стремится свести настоящую демократическую революцию к замене одной правящей клики другой кликой, а потому не способно осуществить основные революционные требования народа, Совет Рабочих и Солдатских Депутатов признает, что

1) Главнейшей задачей является борьба за создание Временного революционного правительства, которое только и сможет осуществить эти требования.

2) Совету Рабочих и Солдатских Депутатов необходимо оставить за собой полную свободу в выборе средств осуществления основных требований революционного народа и, в частности, в выборе способов воздействия на Временное правительство.

3) Установление же контроля над Временным правительством в виде особой Контрольной Комиссии от Совета Рабочих и Солдатских Депутатов является паллиативной мерой и не достигает поставленной цели контроля над осуществлением основных требований революционной демократии».

Таким образом, Русское Бюро ЦК выбирало достаточно конфликтную линию поведения по отношению к Временному правительству, фактически осуждало принятую пленумом Петросовета формулу власти и настаивало на реорганизации власти (т. е. выбора «средств осуществления основных требований») на основе самого Совета. Слова о «способах воздействия на Временное правительство», свободу выбора которых предлагалось оставить за Советом, свидетельствуют о готовности Шляпникова и его товарищей признать существование этого правительства свершившимся фактом, однако среди «способов воздействия» могли оказаться и самые решительные; таким образом, РБ ЦК оставляло пространство для маневра в области гипотетических «способов воздействия». Именно этими принципами предлагалось вооружиться товарищам по партии (прежде всего руководителям ПК), а вслед за ними и депутатам Совета.

Вместе с тем, авторы проекта резолюции пока считали революцию только «демократической». Однако и в пределах «демократической революции» речь шла о двух возможных стратегиях. Первая подразумевала признание права буржуазии на гегемонию в революции (этой логикой руководствовалось большинство Совета и часть деятелей ПК большевиков). Вторая была связана с установкой на более радикальный сценарий развития революции, при котором революционное правительство должны были возглавить социалисты. Последнюю позицию отстаивали Шляпников и его товарищи. Новым по сравнению с традиционными большевистскими представлениями в их проекте резолюции было стремление рассматривать в качестве источника власти именно Совет, а не партии. «Бюро Центрального Комитета полагало, – вспоминал Шляпников, – что мы не должны отказываться от выдвинутых лозунгов Временного революционного правительства и путей его осуществления – через Совет Рабочих и Солдатских Депутатов, несмотря на то, что Совет данного состава и был против наших предложений».