Динамит для сеньориты - Елизавета Паршина Страница 5

Поглядывая на меня, полистали бумаги.

— Хороший загар. Отдыхали?

— Да.

— Далеко?

— В Дагестане. По горам ходили.

— Хорошо ходите?

— Километров по двадцать-тридцать в день, — двое с военной выправкой переглянулись.

— Международное положение знаете?

— Конечно.

— На каких языках работаете?

Я поняла, что этот вопрос решающий. Испанский мы немного «проходили», но до знания было весьма далеко.

— Французский, испанский.

— Сказать что-нибудь можете?

— Буэнос диас… камарадас…

— А почему отвечаете на испанском?

Я растерялась и промолчала. Те двое снова переглянулись.

— Вы замужем?

— Нет.

— Семья?

— Родители и сестра. Все в Москве.

— В командировку поедете?

— Поеду.

— А если далеко и надолго?

— Поеду.

— А если в Испанию?

— Поеду.

— Хорошо, можете идти. Если нужно будет, мы вас еще пригласим. О нашей беседе никому говорить не надо.

Утром следующего дня меня и одну из моих подруг предупредили, что за нами «приедут». Часов в двенадцать действительно появилась молодая приятная женщина, сотрудница Главного разведывательного управления Красной Армии, Гуковская. Трудно сейчас сказать, в каком я была состоянии, помню только, что все происходящее доходило до меня, как с киноэкрана. Может быть, от волнения я и заболела — началась двухсторонняя ангина, но я сделала все, чтобы не показать этого. Гуковская на машине отвезла нас в специальный закрытый магазин, расположенный в Центральном универмаге, и велела выбрать все, что нам нужно. Тут уж мы не растерялись и выбрали все — от чулок до шляпок с вуальками.

— Вам это доставят, — сказала Гуковская и отвезла нас обратно.

Часов в восемь она снова приехала, привезла нам вещи, вручила паспорта, деньги, билеты на поезд и сказала:

— Через три часа ваш поезд. Поедете до Парижа, явитесь в наше посольство, дальше вам скажут. Об отъезде ни с кем не говорите и ни с кем не прощайтесь. Ни с кем, — и уехала.

Мы так и остались стоять с открытыми ртами и хлопающими глазами и, похоже, с такими же лицами ехали до самого Парижа. В моих документах было сказано, что я работаю машинисткой в советском консульстве в Испании. В Париже наше появление было встречено так же буднично, как появление почтальона. Нам выдали около тысячи долларов и велели лететь из Тулузы в Барселону.

— Там вас встретят.

И мы полетели. Вышли в Барселоне на летное поле и со все возрастающим беспокойством стали наблюдать, как рассасываются прилетевшие с нами пассажиры, пока не остались совершенно одни. Посовещавшись, уселись на свои чемоданчики и стали ждать «чего-нибудь». Через минут тридцать к нам подошел элегантный служащий аэродрома и очень вежливо поинтересовался, не потерялись ли мы и не надо ли помочь. Документы мы решили не показывать, а объяснить ничего не могли, потому что языка почти не знали. Однако он ничуть не удивился и любезно отправил нас в город на служебной машине. Одетый в военную форму водитель, тоже ничего не спрашивая, привез нас в отель «Мажестик» и уехал. Только здесь, сняв номер, я поняла, что мне совсем плохо. Ангина была в разгаре. Я попросила подругу положить мне на голову мокрое полотенце.

— А полотенца нет, — ответила она без малейших эмоций. — Мы забыли чемоданы в машине.

Я моментально забыла про ангину, и мы побежали к портье поднимать тревогу. Он долго и с большим удивлением выслушивал наши сбивчивые горячие объяснения и, как только обозначилась первая пауза, спокойно сказал:

— Почему вы так беспокоитесь? Как только шофер увидит чемоданы, он сразу привезет их обратно…

Мы замолкли, переваривая услышанное. «Господи, мы ведь уже за границей…». Действительно, минут через сорок чемоданы внесли в наш номер. Мне снова стало плохо. В этот момент зазвонил телефон.

— Да? — спросила я машинально.

— Лиза?

— Да… — ангину снова как рукой сняло.

— Ты еще там?

— В каком смысле? — спросила я потрясенно.

— Ты еще не уехала?

— Я…

Кто это? Откуда он знает, в какой я гостинице и даже в каком номере? Невероятно…

— Лиза!

— Да…

— Это ты?!

— Я…

— Почему ты не выезжаешь?!

— Куда? Я только приехала…

Теперь наступила пауза на том конце провода.

— Кто это говорит? — спросил он, наконец.

Оказалось, это звонил знаменитый Михаил Кольцов. Его жену тоже звали Лиза, и жила она в этом номере до момента нашего заселения. Он объяснил нам, что делать и куда идти, и дальше все вошло в свою колею. Началась работа в Испании.