Заговор Горбачева и Ельцина. Кто стоял за хозяевами Кремля? - Александр Костин Страница 5

Да, сложный был характер у Ельцина-старшего, но Ельцин-младший был тоже не подарок. Отец и сын — они стоили друг друга, яблочко от яблоньки! Очень трудным был этот сорвиголова, он вечно откуда-то падал, лихо дрался, постоянно ходил в синяках и ссадинах — один проломленный нос чего стоил, а искалеченная левая рука? Однако судьба, на беду всей России, словно хранила его: он и в огне не горел, и в воде не тонул. Все это действительно так, начиная с купели во время крещения и кончая неоднократными «купаниями» в ледяной воде во время акробатического преодоления реки по скользким бревнам. В огне тоже не сгорел, хотя и в переносном смысле. Однажды, уже будучи учеником старших классов, он едва не угорел в бане, но в последний момент был вытащен на воздух одним из одноклассников, о чем тот впоследствии не раз сожалел.

А разве не мифическая сила отвела его от верной гибели, когда в руках любопытствующего подростка Ельцина взорвался запал боевой гранаты. Впрочем, дадим слово самому Б. Ельцину.

«А с потерей дух пальцев (на левой руке.. — А. К.) случилась вот такая история.

Война, все ребята стремились на фронт, но нас, естественно не пускали. Делали пистолеты, ружья, даже пушку. Решили найти гранаты и разобрать их, чтобы изучить и понять, что там внутри. Я взялся проникнуть в церковь (там находился склад военный). Ночью пролез через три полосы колючей проволоки и, пока часовой находился на другой стороне, пропилил решетку в окне, забрался внутрь, взял две гранаты РГД-33 с запалами и, к счастью, благополучно (часовой стрелял бы без предупреждения) выбрался обратно. Уехали километров за 60 в лес, решили гранаты разобрать. Ребят все же догадался уговорить отойти метров за сто: бил молотком, стоя на коленях, а гранату положил на камень. А вот запал не вынул, не знал. Взрыв… и пальцев нет. Ребят не тронуло. Пока добирался до города, несколько раз терял сознание. В больнице под расписку отца (началась гангрена) сделали операцию, пальцы отрезали, в школе я появился с перевязанной белой рукой» [18].

В этом бойком рассказе не хватает одного — юридической оценки содеянного подростком Ельциным. А ведь было совершено тягчайшее преступление — хищение боеприпасов с охраняемого военного склада, да еще совершенного в военное время, что является отягчающим обстоятельством!

Даже по нормам ныне действующего Уголовного кодекса в соответствии со ст. 226 (Хищение или вымогательство оружия, боеприпасов взрывчатых веществ и взрывных устройств) деяние, совершенное Ельциным наказывается лишением свободы от трех до семи лет. Учитывая, что фактически хищение гранат совершалось по предварительному сговору группой лиц, то срок увеличивается: от пяти до двенадцати лет. Однако лихие подростки подпадали еще и под ст. 223 (Незаконное изготовление оружия), поскольку «мемуарист» вспоминает: «Делали пистолеты, ружья, даже пушку». Насчет пушки он, пожалуй, как бы помягче сказать, сильно преувеличил, а вот самодельные пистолеты и ружья-обрезы — это вполне возможно: вот вам еще «от двух до четырех лет»!

И это все по ныне действующему УК и в мирное время. По законам военного времени тут и вышкой пахнет. Но о последствиях своего дерзкого рейда в военный арсенал в мемуарах ни слова. Молчат и биографы о столь серьезном преступлении. Уж не придумал ли все это новоявленный Мюнхгаузен?

Упорству и настойчивости подростка Ельцина можно только позавидовать. В немалой степени формированию этих качеств способствовал спорт, как верное средство, способное доказать окружающим свое превосходство над ними в достижении поставленных целей. Он перепробовал практически все виды спорта, доступные ученику провинциальной школы. Занимался лыжами, гимнастикой, легкой атлетикой, боксом, борьбой, десятиборьем, но в конце концов выбрал волейбол, где достиг довольно высоких результатов. В «Исповеди» он вспоминает:

«Меня сразу пленил волейбол, и я готов был играть целыми днями напролет. Мне нравилось, что мяч слушается меня, что я могу взять в неимоверном прыжке самый безнадежный мяч… Все время находился с мячом, даже ложась спать, засыпал, а рука все равно оставалась на мяче. Просыпался, и сразу тренировка — сам для себя, — то на пальце кручу, то об стенку, то об пол. У меня нет двух пальце на левой руке, поэтому трудности с приемом мяча были, и я специально отрабатывал собственный прием, особое положение левой руки, и у меня своеобразный, неклассической прием мяча» [19].

Успехи в волейболе были налицо. Учась старшеклассником в новой школе, он уже выступал за сборную команду своего города. В школу имени Пушкина он поступил после вышеприведенного конфликта с классным руководителем по окончании семилетки в прежней школе. Об этом в «Исповеди» Б. Ельцин пишет:

«Конечно же, я не согласился с решением педсовета, стал ходить повсюду: в районо, гороно… Кажется тогда первый раз узнал, что такое горком партии. Я добился создания комиссии, которая проверила работу классного руководителя и отстранила ее от работы в школе. И это абсолютно заслуженно, ей противопоказано было работать с людьми. А мне все-таки выдали свидетельство. Хотя среди всех пятерок красовалось «неудовлетворительно» за дисциплину: я решил в эту школу не возвращаться, поступил в восьмой класс в другую школу имени Пушкина, о которой у меня до сих пор остались теплые воспоминания: прекрасный коллектив, прекрасный классный руководитель Антонина Павловна Хонина. Вот это, действительно, была настоящая учеба» [20].

Видимо глубоко «достала» Б. Ельцина бывший классный руководитель — преподаватель ненавистного ему немецкого языка, поскольку в своей «Исповеди» посвятил «немке» полторы страницы текста — больше, чем всему Горбачевскому Политбюро, вместе взятому. Однако Ельцин умолчал о том, по какой такой причине он так долго терпел «издевательства» «немки», ограничиваясь мелкими «уколами», как в прямом (патефонные иголки в стуле), так и в переносном смысле — организация срывов уроков, а обрушился на нее лишь только после окончания семилетки. Ответ ясен. Ему нужна была «победа», добытая публично, как это будет потом, на Октябрьском Пленуме ЦК в 1987 году, когда он с тем же правдоискательским вожделением взобрался на трибуну и, неожиданно прозрев, обрушился на перестройку Горбачева. Масштабы, безусловно, разные, но суть одна — победить на глазах изумленной публики.

Ему важно было достичь победы не только над реальными или воображаемыми противниками, но и над самим собой, преодолеть врожденные или приобретенные недостатки. Профессиональная игра в волейбол с исковерканной рукой — ярчайший тому пример. А взять многодневный и многотрудный поход по незнакомым таежным местам, который он организовал с группой одноклассников после окончания девятого класса. Поход едва не закончился трагически, все участники заболели брюшным тифом, долго пролежали в больнице и вынуждены были все, кроме Ельцина, пропустить целый год учебы. Но не таков был этот упрямый юноша, чтобы позволить себе так расслабиться: