Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения - Дэмион Сирлз Страница 5

Те годы ранних фотографий и примитивных фильмов сегодня являются, вероятно, наиболее трудной эпохой в истории для рассмотрения: наш внутренний взор видит все тогдашнее черно-белым, застывшим и лишенным внутренней силы. Однако Цюрих, где родился Роршах, был городом современным, динамичным и крупнейшим в Швейцарии. Его железнодорожный вокзал ведет свою историю с 1871 года, знаменитая главная торговая улица — с 1867 года, а набережные вдоль реки Лиммат — с середины XIX века. Ноябрь же в Цюрихе — это буйство оранжевых и желтых красок под серым небом: листья дубов и вязов, огненно-рыжие клены, пылающие на ветру. Как и сегодня, люди тогдашнего Цюриха жили под бледно-голубым небом, величаво возвышавшимся над яркими альпийскими лугами, усеянными темно-синими горечавками и эдельвейсами.

Однако Роршах родился не там, где история его семейства на столетия уходила вглубь веков. Это был городок Арбон, стоявший на берегу Боденского озера в пятидесяти милях от Цюриха. В четырех милях ниже на побережье был расположен еще один маленький город, называвшийся Роршах, — именно оттуда, вероятно, происходила эта фамилия. Семье Германа Роршаха удалось восстановить свою родословную в Арбоне до 1437 года, а общая история проживавших в этом городе Роршахов прослеживалась еще на тысячу лет назад, до 496 года. В этом не было ничего необычного для края, где люди поколениями оставались на насиженных местах, и где каждый, наряду с гражданством страны в целом, являлся также гражданином своего кантона. Некоторые предки доктора, впрочем, иногда выбирались за пределы обжитых границ. Его двоюродный прапрадед, Ганс Якоб Роршах (1764–1837), известный как «Лиссабонец», добрался аж до Португалии, где работал дизайнером и, возможно, создал какие-то из гипнотизирующих повторяющихся черепичных узоров, что покрывают крыши столицы страны мореходов. Но лишь родители Германа покончили с многовековой традицией предков решительно и бесповоротно.

Его отец Ульрих, художник, родился 11 апреля 1853 года, через двенадцать дней после еще одного будущего художника, Винсента Ван Гога. Сын ткачихи Ульрих покинул дом в возрасте пятнадцати лет, чтобы обучаться искусствам в Германии. Побывал он и в Нидерландах, потом вернулся в родной Арбон и открыл там художественную мастерскую, а в 1882 году женился на женщине Филиппине Виденкеллер (рожденной 9 февраля 1854 года), из рода плотников и лодочников. Представители семейств Роршах и Виденкеллер и раньше часто роднились между собой, обмениваясь женихами и невестами.

Первой родилась дочь Клара — в 1883 году, но она умерла в возрасте шести недель. Еще через четыре месяца скончалась сестра-близнец Филиппины. После этих тяжелых ударов судьбы пара продала студию и переехала в Цюрих, где осенью 1884 года Ульрих открыл школу прикладных искусств. Переезд в большой город при отсутствии стабильного дохода был нетипичным поступком для швейцарца Ульриха, ведь жизнь в Швейцарии очень размеренна и не терпит потрясений. Но, должно быть, он и Филиппина хотели, чтобы их следующий ребенок появился на свет в более благоприятной обстановке. Герман родился 8 ноября в 10 часов утра, в доме № 278 по улице Хальденштрассе, в цюрихском районе Видикон. Дела в школе искусств Ульриха шли прекрасно, старший Роршах нашел хорошую работу, став учителем рисования в средней школе города Шаффхаузен, расположенного в трех милях к северу от Цюриха. В этом городе и рос маленький Герман.

Шаффхаузен — небольшой город со зданиями и фонтанами в стиле эпохи Возрождения. Он стоит на берегу Рейна — реки, образующей северную границу Швейцарии. «На берегах Рейна луга перемежаются лесами, деревья которых отражаются, как призрачные тени, в темно-зеленой воде», — говорится в путеводителе того времени. Нумерация домов в Шаффхаузене еще не применялась, так что у каждого здания было имя — Пальмовая Ветвь, Дом Рыцаря, Фонтан — и узнаваемые детали: каменные львы, расписные фасады, выступающие окна, распахивавшиеся наружу, словно гигантские часы с кукушкой, горгульи и купидоны.

Но город вовсе не выглядел застрявшим в прошлом. Мунот — внушительная круглая башня на покрытом виноградниками холме, окруженная рвом и являющая восхитительный вид со своих стен, — была построена в XVI веке и отреставрирована в XIX, став достопримечательностью для туристов. Была построена железная дорога, а новая электростанция вовсю эксплуатировала энергетический потенциал бурных потоков реки. В месте, где Рейн вытекает из Боденского озера, расположен Рейнский водопад, низкий, но достаточно широкий, чтобы считаться крупнейшим водопадом в Европе. Знаменитый британский художник Уильям Тёрнер рисовал эти водопады в течение сорока лет. На его картинах водный массив представал, скорее, как горный хребет, а сами горы растворялись в наслоениях цвета и света. Воспоминания о посещении водопада можно найти в заметках автора «Франкенштейна», Мэри Шелли: «Водяная пена обильно падала на нас… посмотрев вверх, мы увидели гребень водопада, скалу и облако — и чистое небо, просвечивавшее сквозь сверкающую, находящуюся в непрерывном движении водяную вуаль. Это было новое для меня зрелище, превосходившее все, что я когда-либо видела прежде». Как говорится в путеводителе: «Тяжелая водяная глыба надвигается на вас, как неумолимый темный рок. Она обрушивается, и все, что казалось прежде прочным, начинает двигаться и жить».

После того как 10 августа 1888 года в Шаффхаузене родилась сестра Германа Анна, семья арендовала новый дом на расположенном в двадцати минутах ходьбы к западу от города крутом нагорье Гайсберг. Там 10 декабря 1891 года появился на свет младший брат Германа, Пауль. Их новый дом, стоявший в окружении лесов и полей, был более вместительным, чем старый. С большими окнами и крышей мансардного типа, он больше походил на французское шато, нежели на швейцарское шале. Герман быстро сдружился с детьми арендодателя. Вдохновленные историями Джеймса Фенимора Купера о приключениях Зверобоя, они играли в американских первопроходцев и индейцев. Герман и его друзья шныряли меж деревьев вокруг расположенного поблизости гравийного карьера и разыгрывали похищение Анны, которая была в их компании единственной «белой женщиной».

Такова была почва, на которой сформировались его счастливейшие детские воспоминания. Герман любил слушать шум океана, которого он никогда не видел, прикладывая ухо к морской раковине, привезенной из дальних странствий родственником арендодателя, странствующим миссионером. Он возводил игрушечные деревянные лабиринты и запускал туда своих питомцев — белых мышей. Когда, в возрасте восьми или девяти лет, он слег с корью, отец вырезал из папиросной бумаги очаровательных кукол, и Герман играл с ними, устраивая кукольные танцы в коробке со стеклянной крышкой. Во время прогулок Ульрих посвящал своих детей в историю прекрасных старых зданий города и объяснял им значение зашифрованных в архитектуре символов. Он читал детям книги, ловил вместе с ними бабочек, учил их названиям деревьев и цветов. Пауль рос активным пухлым карапузом, в то время как Герман, по воспоминаниям его кузины, «мог подолгу смотреть в одну точку, погруженный в раздумья. Он был воспитанным ребенком, всегда сохранял спокойствие, как и его отец». Эта же кузина рассказывала девятилетнему Герману сказки: «Гензель и Гретель», «Рапунцель», «Румпельштильцхен», «которые он очень любил, поскольку имел мечтательную натуру».