Викинги – люди саги. Жизнь и нравы - Аделаида Сванидзе Страница 49

Хозяева, включая довольно состоятельных, даже богатых, не ленились ездить на выгон и на сенокос, чтобы посмотреть, все ли там в порядке. Богач Тородд сам резал свой скот, а зажиточный хозяин Торольв следил за тем, как косят траву, как женщины сушат сено, как его навьючивают на повозки, запряженные волами, и вывозят на хутор. Тот же Торольв украл сено, накошенное его соседом, и отказался заплатить за него; в результате все оплатил его сын — ради справедливости и сохранения нормальных соседских отношений ^[228]. Богатый хозяин Торбьерн Бычья Сила («Сага о Греттире», гл. XLVIII) запасает сено вместе с работниками и сыном Арнором, 16 лет, подсушивают же его граблями и собирают в копны женщины. В связи с Торбьерном говорится и о косьбе на болотах. На зимний корм скоту, возможно, запасали также «веники», о которых говорится в «Песни о Риге», но подобных сведений в сагах я не нашла.

Судя по «Саге о Хромунде Хромом», в X в. скотину, включая овец, метили тавром, это правило установили исландские хозяева на альтинге, оговорив при этом, что свое тавро нельзя давать соседям ^[229].

Разводили свиней и домашнюю птицу, особенно кур, голубей и гусей.

Трудно переносимым несчастьем был массовый падеж скота от бескормицы или эпизоотии. Поскольку зимой скот падал из-за нехватки корма, к тому же надо было запасать мясо, то осенью «лишний» скот забивали. Осенью и зимой обрабатывали шкуры, ранней осенью стригли овец и коз. Кража скота была одним из тех тяжких преступлений, наказанием за которое являлось объявление вора «вне закона»; особенно же преследовались кража или использование чужого коня. Но и цена коровы была очень высокой, иногда понятие «цена коровы» использовалось при назначении штрафа за другие преступления ^[230].

Среди первых по значимости занятий скандинавов были речной и морской промыслы, куда относились ловля и заготовка впрок (вяление, сушение) несметного количества рыбы — трески, пикши, сельди, камбалы, лосося, угря и другой рыбы, а также охота на китов, тюленей и морскую птицу, сбор яиц и пуха морских птиц, съедобных моллюсков и водорослей, которые также употреблялись в пищу. «Люди его ловили сельдь и треску. Было там также достаточно тюленьих лежбищ», — свидетельствует о морском промысле в Атлантике «Сага об Эгиле». Да и сам он «зимой часто ходил на паруснике с сетями ловить сельдь» ^[231]. В «Саге об Эгиле» также говорится о том, что летом в проливе Эресунн «собирались торговые корабли со всей Сконе» ^[232]. Речь здесь, по-видимому, идет об известной в средневековой Западной Европе сельдяной путине в проливе Эресунн (Зунд) у полуострова Сконе, когда туда приплывали суда и лодки не только из различных районов Скандинавских стран, но также из северогерманских и других земель.

В ловищах Ботнического залива добывали особенно ценимого лосося и угрей, в Атлантике — треску. Упоминается десятивесельная лодка для рыбной ловли («Сага о Греттире», гл. XII) и гарпуны для охоты на тюленей и китов. Как и продукты скотоводства, добыча морских и речных промыслов составляла основу питания скандинавов и давала сырье для домашних ремесел. И, судя по сагам, если не корабль или ладью, то лодку имел каждый живший на побережье скандинав, т. е., в сущности, почти все жители региона.

На прибрежную сушу, считавшуюся в большинстве районов общинной землей, Гольфстрим выносил древесину-топляк, туши китов и тюленей. На основе права на альменнинг, а также, вероятно, и «берегового права» ^[233] каждый мог брать себе часть этой древесины или разделанной туши. «Торгильс был предприимчивым хозяином, — повествует „Сага о Греттире“ (гл. XV), — и каждый год отправлялся на Берега (Песчаный Берег. — А.С.) за китами и другой добычей» ^[234]. Мясо выбросившегося на сушу кита являлось особенно желанной «добычей», так как его было много и оно было даровым. Мясо — необходимая пища в северных широтах, а собственную скотину хозяева не очень-то любили забивать.

В лесистых районах издревле большую роль играли лесные промыслы. Люди заготавливали лес на топливо и для строительства, выжигали древесный уголь для кузниц, собирали лесные коренья, ягоды, орехи, съедобные и целебные травы, дикий мед. Значительное место занимала охота на дикого зверя и птицу. Ставили силки и применяли другие приспособления для охоты на зайца и белку, лису и волка, а также на птицу; ходили с рогатиной на медведя. Так, Греттир однажды вступил в схватку с медведем и одолел его! ^[235] Собирали лесные птичьи яйца и пух. Еще из англосаксонской поэмы «Беовульф», который был, согласно поэме, гаут, т. е. гет, известно о соколиной охоте и приручении соколов, имевших, таким образом, место в гетских землях будущей Швеции еще в VII–VIII вв. ^[236] Ученый (охотничий) сокол, как позднее свидетельствовала «Сага об Ингваре Путешественнике», считался настолько дорогим подарком, что мог быть преподнесен одним королем другому. В том же «Беовульфе» говорится об охоте на диких кабанов (вепрей), на которую ходили с «кабаньими копьями», «крюками острыми», а также с луком и стрелами (ст. 1430). Собираясь в дальний путь, в котором предстояли ночевки, скандинавы брали с собой минимальное количество съестных припасов, так как охотились и готовили пищу по дороге, на кострах и жаровнях. В «Песни о Хюмире» скальд пишет: «…в яму сложили печься их (животных. — А.С.) туши…»: т. е., наложив камней в яму, развели там огонь, и, когда камни раскалились, на них пекли охотничью добычу.

В Швеции добывали озерную и болотную железную руду. Повсюду, на многочисленных в тогдашней Скандинавии озерах и болотах, охотились, использовали торф на топливо и для построек. Упоминается, что люди выпаривали (морскую?) соль ^[237]; «Сага о Фритьофе Смелом» (XIII в.) свидетельствует о «солеварах».

Материалы саг о хозяйственной деятельности в Скандинавии находят интересные подтверждения в кодифицированном в 20-х гг. XIII в. и весьма традиционном общем праве бондов Готланда — Гуталаге, где, в частности, фигурирует, наряду с «полями репы», стадами баранов и овец, свиней и лошадей, стаями гусей, также охота на зайцев и белок ^[238].