Изображение военных действий 1812 года - Михаил Барклай-де-Толли Страница 49

За Ла-Ротьерское сражение все три главнокомандующие были награждены золотыми шпагами, украшенными лаврами и алмазами. На другой день Барклай участвовал в совещании, происходившем в Бриеннском замке, насчет дальнейших действий против Наполеона, и потом пошел с своей частью армии, т. е. с резервами, к Вандевру, а оттуда, последовательно, в Бар-сюр-Об, Троа и Пон-сюр-Сен, откуда войска Главной армии, вследствие успехов, одержанных Наполеоном над Блюхером, перешли к отступлению, продолжавшемуся до самого Лангра.

Отсюда они двинулись опять вперед, до Арсис-сюр-Об, где 8 и 9 марта произошло новое сражение, окончившееся в пользу союзников. Барклай, с вверенными ему резервами, стоял тут позади генерала Вреде, занимавшего с баварскими войсками Арсис, и во время боя подкреплял их своими гренадерами, кирасирами и артиллериею, чем значительно способствовал успеху дела.

Накануне сражения император Александр, прибыв на высоты при Мениль-Лаконтес, где стояла наша гвардия, сошел с лошади и, долго ходя с Барклаем, взад и вперед, по полю, выражал ему свое неудовольствие на австрийских генералов. «Эти господа наделали мне много седых волос», – сказал государь, между прочим, Барклаю.

Всегда строгий блюститель порядка, Барклай де Толли, еще до Ла-Ротьерского сражения, отдал приказ, долженствовавший успокоить мирных жителей тех мест, чрез которые надлежало проходить нашим войскам. «Доброе расположение жителей, в недрах самой Франции, – сказано было в приказе, – поставляет нас в обязанность не считать никого из них нашими неприятелями, исключая тех, кои подъемлют против нас оружие, а потому всякое насилие накажется смертью.

Начальники войск, в обязанность коих вменяю я строго за сим наблюдать, употребят все зависящие от них меры к недопущению всякого своевольства и наглостей. Не посрамим лавров, осеняющих воинов, сражающихся за спокойствие Европы. И да будет мир обязан им миром». Повеление Барклая было исполнено во всей возможной точности, и сами французы отдают должную справедливость поведению наших войск, со славой подвизавшихся на пространстве между Рейном и Сеною.

Чрез несколько дней после Арсисского сражения, в главной квартире союзных государей, Сомпюи, происходило новое, важное совещание: идти ли, соединенно с Силезской армиею, на Наполеона и в гораздо превосходнейших силах атаковать его, или, скрывая от него наши движения, направиться прямо на Париж? Мнение Барклая де Толли, с которым сначала почти все согласились, состояло в том, чтобы следовать за Наполеоном и напасть на него, но император Александр решился идти на столицу Франции.

Через день после этого, 13 марта, произошло замечательное Фершампенуазское сражение, открывшее союзникам беспрепятственный путь к Парижу. При самом начале дела Барклай де Толли узнав, что войска наследного принца Вюртембергского и графа Палена вступили в дело с превосходными силами, поручил цесаревичу Константину Павловичу атаковать правое крыло неприятеля, полками 1-й кирасирской дивизии, лейб-гвардии драгунским, лейб-гвардии уланским и ротой гвардейской конной артиллерии. Отличные эти войска блистательно исполнили свое назначение и, решительными атаками, при содействии других войск, разбили французов наголову.

Неприятель принужден был броситься, через Конантре, к Фершампенуазу. 17 марта союзные армии уже были в виду Парижа и, вскоре после полудня, двинулись в трех колоннах против войск, собравшихся для защиты города. Правая колонна, Блюхера, пошла на Мери, Вильпент и Дюпьи; левая, наследного принца Вюртембергского, направилась к Венсенну, а средняя, Барклая де Толли, состоявшая из всех русских войск Главной армии, двинулась большой дорогой на Бонди.

Французы упорствовали в удерживании Бондийского леса, но были вытеснены из него графом Паленом. Генерал Гельфрейх занял Роменвиль. В 5 часов следующего утра началось общее нападение. Раевский, начальствовавший, после раненного под Бар-сюр-Об графа Витгенштейна, корпусами князя Горчакова и принца Евгения Вюртембергского, с успехом атаковал неприятельские войска, расположенные у Нантена и Бельвиля, но по малочисленности своей не был бы в силах удержать за собой место боя, тем более что назначенная для атаки Монмартрских высот армия Блюхера и направленный против Венсеннского леса корпус наследного принца Вюртембергского еще не прибыли и только через несколько часов могли вступить в дело.

Между тем в Париже с часу на час ожидали Наполеона. В таком положении дел, одна только решительность и быстрота действий могли отнять у неприятеля надежду на успех сопротивления и увенчать победой намерения союзных государей. Соображая все обстоятельства дела и все последствия неудачи, Барклай, не теряя ни минуты, послал на подкрепление Раевского гренадерский корпус, с Прусской и Баденской пешей гвардией, и этим своевременным распоряжением остановил натиск французов.

Пространство между Пантеном, Бельвилем и Роменвилем осталось окончательно за союзниками. Пушечный и ружейный огонь продолжался еще по всей линии, когда, около 11 часов утра, вправо от Раевского, показались передовые колонны Силезской армии. Как скоро артиллерия их начала действовать, французы открыли по ней огонь из своих батарей и возобновили усилия отнять у союзников Пантен, но и на этот раз были удержаны присланными Барклаем подкреплениями. Между тем и наследный принц Вюртембергский приблизился к Венсенну.

Извещенный об этом, Барклай велел произвести решительное нападение уже со всех сторон и подкрепил атакующих нашей 2-й гвардейской пехотной дивизией, приведенной генералом Ермоловым, и четырьмя батальонами прусской пехоты, под начальством принца Вильгельма Прусского. Пользуясь выгодами своей позиции, французы оборонялись упорно, но не могли устоять против быстрого и дружного натиска союзников.

Русские, пруссаки, баденцы, соревнуя друг другу в храбрости, одолели все препятствия и, быстро овладев высотами между Пантенской и Бельвильской заставами, ворвались на штыках в предместье Парижа. С таким же успехом наши гренадеры овладели Бельвилем и лежащим влево от него селением Мениль-Монтань, и проникли, чрез предместье, до городских ворот. Блистательные эти успехи, за которыми последовало взятие Монмартра, Венсеннского леса и, влево от него, селения Шарантон, – решили участь Парижа: столица Франции покорилась союзникам.

Оценивая важность распоряжений Барклая де Толли в решительный день 18 марта и великие заслуги, в продолжение всей войны им оказанные, император Александр, тут же, на месте только что стихшей битвы, поздравил его генерал-фельдмаршалом. Возвышение изумительное, если вспомним, что за семь лет перед тем Барклай был еще генерал-майором; но возвышение, вполне заслуженное и всеми таким признанное.

Расположив главную свою квартиру в Роменвиле, Барклай участвовал, 19 марта, в торжественном вступлении союзных государей и части их войск в Париж. Через день Блюхер сложил с себя, по болезни, звание главнокомандующего Силезской армией. По желанию короля Прусского, начальство над ней было поручено Барклаю де Толли, который по этому случаю и поместил Главную свою квартиру в Мо. Начальство над российско-прусскими резервами перешло к цесаревичу Константину Павловичу.