Опричники Сталина - Алексей Тепляков Страница 49

Сычёв в подробностях рассказал об обстоятельствах расстрела в 20-х числах марта 1931 г. начальником отряда Чупиным мирного населения в одном из аулов Абралинского района, где участники восстания захватили трех фельдъегерей районного ОГПУ, которых раздели донага и привязали к столбам. Чупин, заняв аул, собрал всё оставшееся в ауле население, которое не ушло с повстанческим отрядом (около 70 чел.), выстроил и расстрелял из пулемёта.

Похожая кровавая история случилась после подавления восстания в Шубартауском районе в конце марта 1931 г. Начальник отряда Иерусалимов с бойцами остановился в одном из аулов, где один отрядник вскоре изнасиловал жительницу аула, а мужа жертвы, недолго думая, застрелил из винтовки. На выстрел прибежали соседи, которые забили насильника дубинами. Иерусалимову собравшиеся жители аула объяснили ситуацию и заявили, что необходимо назначить расследование, наказав виновных в убийстве отрядника. Но начальник отряда не стал разбираться и приказал открыть огонь по собравшимся. В результате погибли 27 чел., в том числе женщины и дети. Об этом случае Иерусалимов донес в ОГПУ, как о расстреле банды, за что был награждён Каркаралинским райисполкомом именным наганом.

Активность Сычева по разоблачению преступных действий своих коллег, естественно, не устраивала его следователей. Начальник оперсектора Михайлов заявил: «Ты, Сычёв, дело Четского района возьми на себя, а мы тебе дадим хорошую характеристику, тебя хотя и осудят, но всё же ты будешь человеком, мы тебя привлечём только одного». Сычев отказывался, за что ему угрожали расстрелом. Он неоднократно заявлял своим следователям, чтобы те приобщили к его следственному делу директивы вышестоящих работников ОГПУ, но не смог этого добиться.

Однако когда следователь из Алма-Аты Торопин доложил о деле Сычева временно исполняющему обязанности полпреда С. Н. Миронову-Королю, тот проявил интерес к директивам. В начале февраля 1932 г. от начальника Семипалатинского оперсектора ОГПУ С. А. Бака затребовали копии директив, которые через неделю уже были доставлены в Алма-Ату. Каруцкий внимательно просмотрел служебную записку Бака и прилагаемые к ней копии директив на 26 листах. Бак постарался составить объяснение таким образом, чтобы нейтрализовать заявления Сычёва по поводу директив. Он указывал, что банддвижение в Шетском районе получило свое проявление к моменту, когда массовые выступления в других районах в основном были ликвидированы. Поэтому Сычёв из всех директив по ликвидации банддвижения получил лишь некоторые.

«Указаний и установок, — пишет далее Бак, — подобным тем, что излагает Сычёв («в плен бандитов не брать, так как их негде содержать»), Семипалатинский оперсектор ни одному из райаппаратов не давал». Наоборот, отмечает Бак, «во всех своих директивах я подчеркивал необходимость сугубо осторожного подхода к ликвидации массовых выступлений, имея в виду значительное количество участников из числа бедняков и середняков, выступивших под влиянием провокационной деятельности байства».

Выводя из-под удара действия Семипалатинского оперсектора, Бак переложил ответственность на одного из работников аппарата полпредства ОГПУ — бывшего начальника Особого отдела Белоногова, в директивах которого были допущены фразы вроде «уничтожить банды» и т. п. Цель была достигнута — полпред Каруцкий, просмотрев копии директив, не нашел в них ничего компрометирующего. И он, и его заместитель Миронов-Король не стал тратить своё время на аудиенцию с Сычевым, который в итоге стал козлом отпущения.

В апреле 1932 г. выездная сессия Коллегии ОГПУ во главе с самим особоуполномоченным ОГПУ СССР В. Д. Фельдманом осудила Николая Сычёва к расстрелу, с заменой на десять лет концлагеря. Непосредственный исполнитель расстрела казахов Пучков получил два года. Любопытно, что Сычёва не освободили вскоре после осуждения, как поступали с большинством провинившихся чекистов. Он сидел ещё и в 1940-м… ^[170]