50 знаменитых самоубийц - Елена Кочемировская Страница 49

8 октября 1986 г. после многолетней болезни умерла мать Янки, что стало для нее сильным ударом. В декабре снова приехал Башлачев, который находился в тяжелой депрессии, и она как-то помогла ему справиться с этим состоянием. Однако самой выкарабкаться было значительно труднее, и в конце 1986 г. Янка бросила институт. На работу устраиваться тоже не стала – не было ни желания, ни сил. «Мне не нужны деньги», – объясняла она, живя на 40 копеек в день на двоих с «рок-мамой».

Тогда же Янка начала петь «свое», пока только для подруг – она была не уверена в себе, мнительна и не могла адекватно оценить силу своего таланта. Постепенно Янка начала выходить на публику в молодежном клубе новосибирского Академгородка.

Сейчас трудно судить, что было бы, если бы в апреле 1987 г. она случайно не познакомилась с Егором Летовым, лидером панк-группы «Гражданская оборона». Янке хватило недели, чтобы влюбиться в Егора и остаться с ним на полтора года.

Летов много дал ей – вытолкнул на сцену, заставил петь, помог обрести уверенность в себе, научил работать в студии. Но он был диктатором и в творчестве (по словам одного из его друзей-музыкантов: «его только пусти в группу – хоть кем, хоть барабанщиком, хоть флейтистом – это в итоге получится «Гражданская оборона»), и в быту. Он мог устроить Янке скандал за то, что она не вовремя вышла из комнаты, прилюдно кричал на нее. А она, при всем своем свободолюбии, полностью покорялась воле избранника, абсолютно верила ему, на многое закрывала глаза и многое же прощала.

Егор находился в розыске, и летом – осенью 1987 г. они с Янкой автостопом путешествовали по стране. По ходу давали концерты – везде, где только можно было, поскольку Егор считал, что любое творчество должно быть обнародовано. Он пытался расшевелить Янку, вытащить ее на публику, хотя бы в качестве приложения к «Гражданской обороне». Егор солировал, она подпевала, иногда пела 2–3 свои песни. Янка постепенно становилась знаменитой, многие приходили на концерты Егора и Янки (именно в такой последовательности и никак иначе) послушать именно ее.

В сентябре музыканты добрались до Питера, где Янка в последний раз встретилась с Башлачевым. Он был в депрессии, никем и ничем не интересовался и к Янки-ному появлению отнесся более чем равнодушно. Она была подавлена и расстроена; результатом стали написанные за несколько часов песни, вошедшие в альбомы «Не положено» и «Деклассированным элементам».

Вообще, в 1987–1988 гг. Янка написала очень много известных стихов и песен, прошла череда ее квартирных концертов по всей стране. В разных городах начали ходить по рукам ее записи, в основном акустические. Янка становится известной, ей предлагают запись на фирме «Мелодия», но она отказывается. Примерно в это же время ее песни потихоньку начинают появляться на радио, причем сама она, по-видимому, об этом не знает.

1988 г., отмеченный самоубийством Башлачева, стал для Янки переломным. В ее творчестве наступают перемены: стихи и песни становятся все более темными и мрачными, все чаще звучит тема смерти. Янка начинает тяготеть к акустике, стремится делать самостоятельные проекты – начинаются ссоры с Егором Летовым, который пытается полностью контролировать ситуацию.

До этого времени Янка пела в основном так, как этого хотел Егор, в соответствии с его представлениями о музыке: «Раздражающую меня этакую скорбную, пассивную и жалкую констатацию мировой несправедливости, заметно присутствующую в Янкином голосе и исполнении, я решил компенсировать собственной агрессией… Возможно, в результате возникло не совсем ей свойственное (а, может быть, и совсем не свойственное), зато получилось нечто общее, грозное и печальное, что в моем понимании – выше, глубже, дальше и несказанно чудеснее изначального замысла».

Концертами дело не ограничивалось – Летов фактически диктовал Янке, как ей писать ее же альбомы, – он делал и записывал их исключительно по своему разумению. Летов безжалостно препарировал записи, сделанные Яной, украшая их по-своему, – так было, например, с ее первой акустической записью «Не положено», которая относится к 1987–1988 гг. Примерно в 1990 г. Егор Летов, не советуясь с Янкой, дополнил запись различными студийными и концертными версиями ее песен. Он даже выпустил этот альбом в «улучшенном» виде, но, правда, уже после смерти Янки, ибо при жизни она всячески открещивалась от этой версии своего творчества. Подобные вещи происходили и с другими ее записями.

Нельзя сказать, что она не сопротивлялась и не спорила, но в итоге все равно уступала. Янка не успела почти ничего записать так, как хотелось ей самой. Нет практически ни одной электрической записи, где инструменты звучали бы адекватно ее песням, не портили бы их, не заглушали, а, наоборот, выгодно оттеняли и делали еще лучше, еще выразительнее. Вообще говоря, деструктивная летов-ская трактовка ее вещей то нравилась Янке, то не нравилась, но записываться она хотела самостоятельно, на свое усмотрение. Разговоров об этом велось предостаточно, однако реального шанса так и не представилось.

Постепенно отношения Янки с Егором Летовым становятся все хуже, ссоры приводят к разрыву отношений – начиная с лета 1990 г. все концерты, в которых выступала Янка, проходят без участия Егора. Тандем распался. «Чтобы с ним жить, надо быть ему равным. Если ему уступаешь, он тебя сминает», – говорила она, устав от постоянной борьбы. Постепенно отходя от Егора, Янка почти перестает общаться и с остальными своими товарищами. В какой-то момент она осталась практически одна – без подруг, без семьи, без любимого человека.

Начиная с февраля 1990 г., после участия в концертах памяти Александра Башлачева, у Янки начинает прогрессировать депрессия: «Башлачев протоптал дорожку, и мне пора по ней. От меня в этой жизни всем только неприятности и страдания. Все вздохнут с облегчением, когда я исчезну», – повторяла она после приезда домой. Янка почти перестает писать песни и стихи, прекращает давать концерты, замыкается в себе. Тогда же в ее жизни появился Сергей Литаврин, с которым у нее установились отношения, основанные на молчании. Янка жила с ним в общежитии Новосибирского университета, но в начале 1991 г. они расстались.

Она вернулась в свой пустующий дом на Ядринцовской: отец женился второй раз и переехал к жене. Янки-на депрессия обострилась после зимнего приезда Летова, с которым произошла очередная ссора, хотя они уже давно не были вместе. Эта встреча совершенно придавила Янку, она все чаще уединялась в своей комнате, на все вопросы отвечая: «Мне не о чем говорить». Редко выходила из дома, похудела, практически не спала по ночам, потеряла интерес к людям. Она дала «обет молчания» и несколько недель не говорила ни слова… Отец и его новая жена Алла Викторовна пытались вытащить Янку, заинтересовать ее фольклором – вроде бы помогло, она начала постепенно приходить в себя.

Наверное, все закончилось бы благополучно, но в апреле 1991 г. неожиданно умер сводный брат Янки – сын Аллы Викторовны Сергей. Они очень дружили, Сергей ценил и уважал Янку, говорил, что после двух неудачных браков он впервые встретил близкую по духу и интересную женщину. Он погиб из-за халатности врачей 23 апреля, а родные узнали об этом только 4 мая.

На следующие праздники родители забрали ее на дачу, чтобы как-то отвлечь, самим отвлечься – эта поездка стала для Янки последней.