Тайные общества русских революционеров - Рудольф Баландин Страница 49

Идеолог этого направления Г. Плеханов подчеркивал: прежде всего требуется развенчать в народе царскую власть, которой многие продолжают доверять, уповая на нее свои надежды на лучшее будущее. Надо вести пропаганду и агитацию для подготовки революционных выступлений масс. «Толкая народ в активную борьбу с государством, – писал он, – воспитывая в нем самостоятельность и активность, организуя его для борьбы, пользуясь каждым мелким случаем для возбуждения народного недовольства… социально-революционная партия должна довести народ от пассивного ожидания “черного передела”, долженствующего совершиться сверху, до активных требований „земли и воли”, предъявляемых снизу».

Фракция «Черного передела» сохранила в главных чертах программу «Земли и воли». Она предполагала в первую очередь непосредственную деятельность в народе и организацию его для экономической борьбы против буржуазии. Подчеркивалось влияние централизованной государственной власти на строй народной жизни во всей нашей истории. В прежние времена самодержавная власть разрушила федеративные начала политического строя древней России. Народ, искони обращенный в податное сословие, она сначала прикрепила к земле, а потом отдала в личное рабство. Создала дворянство как служилый, а потом и как свободный от тягостей государственной службы поместный класс. Когда этот класс обнищал и захудал, а знатнейшие боярские роды к началу XVIII столетия обеднели и вымерли, то «всемилостивейшими» колоссальными раздачами государственных земель и казенных крестьян самодержавие положило начало социальному слою крупных, знатных и богатых собственников.

Освободив в 1861 году крестьян от личного рабства, государство взяло на себя роль главнейшего эксплуататора свободного труда. Крестьянам выделили скромные земельные наделы. Но несоразмерные платежи и непомерные налоги (до 40–50 рублей на взрослого работника) поглощали подчас весь валовой доход труженика, а во многих местах превышали доходность земли вдвое.

Создав громадный государственный бюджет, 80–90 % которого создают низшие классы, власть употребляла его почти всецело на поддержание внешнего могущества государства, на содержание армии, флота и на уплату государственных долгов, сделанных для тех же целей. Лишь жалкие крохи бюджета направлялись на народное образование, медицинское обслуживание.

Царил принцип: народ существует для государства, а не государство для народа. Одновременно существовали как государственная, так и частная эксплуатация народа. Правительство поддерживало не народ, а частных предпринимателей, крупных промышленников, купцов.

По свидетельству экономистов, за двадцатилетие со времени освобождения крестьян не было предпринято ни одной меры к улучшению экономического быта народа. Финансовая политика и экономические меры правительства – субсидии, гарантии и тарифы были направлены на создание и поддержку частного капитала. Россия пошла по примеру Запада, где правительства служили орудием и выразителем воли имущественных классов, уже достигших господства.

Таким образом, в государстве участники «Черного передела» видели крупнейшего собственника и главнейшего хищника народного труда, поддерживающего других, более мелких. Экономический гнет дополняло политическое бесправие народа. Более 10 миллионов сектантов и раскольников страдали от отсутствия свободы вероисповедания; фискальные и полицейские меры лишали свободы передвижения. Не было возможности заявлять правительству о своих нуждах и потребностях, так как не существовало права петиций. Вся жизнь народа была подчинена необузданному произволу администрации.

Не лучше, говорили народовольцы, политическое состояние и других слоев общества: земство превращено в сборщика податей. Оно не может входить с представлениями о нуждах населения; умышленно держится в разобщении. Его голос остается не услышанным по многим существенным проблемам, например, по вопросу о введении подоходного налога. Земские выборы и собрания поставлены в зависимость от административной власти.

Единственным способом воздействия на правительство оставались литература и пресса. Но и они находились в состоянии полной подавленности. Даже в тех узких рамках, которые были предоставлены печатному слову, оно оставалось гласом вопиющего в пустыне – средством воспитания в известном направлении читателей, но не способом непосредственного проведения идей в жизнь.

Проект программы «Черного передела», помимо пропаганды в народе, не исключал и более решительных действий. В частности, предполагалась организация «боевых сил среди крестьянства и городских рабочих для ведения постоянной революционной борьбы». Определялись цели этой борьбы: переход земель, фабрик, заводов и т. п. в собственность крестьян и рабочих; полное освобождение личности и общества от государственного гнета и административного произвола.

Последний пункт устава не отвергал терроризма, предполагал использовать его в ограниченных масштабах, не придавая ему «главнейшего значения в ряду многих средств в борьбе с правительством и богатыми классами».

Эта краткая и уклончивая оговорка стала, по сути дела, камнем преткновения в дискуссии о единстве «Земли и воли».