Запад и Русь. Истоки противостояния - Георгий Катюк Страница 49

Но «дело Нельской башни» имело и финансовую сторону, ибо, приговорив своих невесток к тюремному заключению за супружескую измену и прелюбодеяния, позорные по понятиям той эпохи, король тем самым освободил себя от обязанности возмещать как деньги, так и земли, полученные за них в приданое. Маргарита Бургундская принесла своему мужу Аюдовику Сварливому, тогда еще королю Наваррскому, 15 тыс. ливров приданого, а за ее сестрой Жанной граф Пуатье, будущий король Филипп V Длинный, получил графство Бургундское, или Франш-Конте. В случае повторной женитьбы своих сыновей Филипп Красивый мог бы пополнить свои сундуки приданым за трех принцесс. Великолепная операция для королевских финансов, которая удалась лишь наполовину, так как Филипп Длинный поверил в невиновность своей супруги и через год вернул ее к себе» ^[100].

Вырученные в результате всех этих изъятий средства, по мысли Р. Амбелена, должны были пойти на подкуп элек-торов, т. е. официальных лиц, голосами которых избирался император Священной Римской империи. Империя та была выборной монархией и трон в ней не переходил по наследству. В разное время количество электоров менялось. В описываемое время их было семь: архиепископы Майнц-кий, Трирский и Кельнский, король Чешский и маркграф Бранденбургский, герцоги Саксонский и Баварский.

Но вот незадача: кардинал Николо де Прато наперекор всему возложил эту корону на голову германского короля Генриха VII из династии Аюксембургов, чем несказанно огорчил Филиппа и Климента, разрушив их хитроумные планы. Так во всяком случае считал Амбелен.

На самом же деле об огорчении история умалчивает. Напротив, имеются данные, и о них упоминает сам Амбе-лен, что Филипп с Климентом немало сделали для укрепления Генриха во власти и поэтому не должны были бы сильно огорчаться из-за его возведения в императорский сан. Филипп IV, например, собственноручно посвятил его в рыцари и Генрих, как его вассал, пообещал ему помощь в борьбе с Англией. Сообщается также, что победа Генриха вовсе не была победой германского патриотизма: он вырос во Франции и его французский был лучше его немецкого.

Есть, правда, глухое упоминание о том, что после избрания Генриха императором в 1312 году у Филиппа IV отношение к нему изменилось в худшую сторону. Филипп и папа стали поддерживать злейшего врага Генриха — короля Неаполя Роберта, вождя гвельфов. Но разрушение ли планов по овладению короной Священной империи явилось тому причиной или было что-то еще?

На самом деле причина была до крайности меркантильной и не связанной с указанными планами: Филипп IV предложил Генриху уступить ему Арелатское королевство (Бургундию) в обмен на королевский нейтралитет по отношению к действиям императора в Италии. Италия в то время представляла собой осиное гнездо, и Генрих, как «правитель мира», счел своим долгом вмешаться в распри гвельфов и гиббелинов, расшатывающие ее единство, за что сам Данте поместил его (под именем Арриго) на высокое место в «Раю», последней кантике «Божественной комедии».

На сделку император, однако, не пошел, отчего и впал в немилость у короля французского.

И вот еще что. Амбелен пишет, что собранные Филиппом деньги должны были пойти на подкуп членов коллегии курфюрстов (или «электоров», в терминологии Амбе-лена), т. е. людей, голосами которых избирался император. На самом деле мы видим другое. Курфюрсты избирали не императора, а «римского короля» или короля Германии. Коронование же императорской короной в Риме было лишь логическим завершением этой процедуры, означающим признание короля папством в качестве императора, т. е. полную легитимизацию (по западным меркам) его высшего сана. Понятно, что от решения курфюрстов оно уже не зависело.

Но ранее я писал, что король с папой сделали много для укрепления Генриха во власти и эти действия как раз и заключались в том, чтобы продвинуть Генриха на пост «короля римлян». Какой смысл тогда был в подкупе элек-торов?

Позиция папы дает дополнительный аргумент в пользу этого вывода. Папа не поддерживал кандидатуру Карла Валуа на роль «римского короля». Соответствующей была и его позиция по избранию императора. Есть сведения, что кардиналы, короновавшие Генриха в Аатеранском дворце 29 июня 1312 года, были присланы именно папой. Ну, а поскольку папа находился всецело под влиянием короля, то нетрудно представить, насколько Филипп Красивый нуждался в германской императорской короне.

Как бы то ни было, но деньги, собранные для упомянутых целей, так и остались лежать в Тампле, перейдя после смерти короля в собственность его младшего брата, Карла Валуа.

Впрочем, если у кого-то еще остались сомнения по поводу правомерности сделанных выводов, то можно немного остановиться на роли, которую играла в ту пору Священная Римская империя в жизни Европы. Вопрос можно сформулировать так: а стоила ли корона этой империи затраченных на ее приобретение усилий?