Сталинский порядок - Сигизмунд Миронин Страница 49

В 1955 году в журнале «Почвоведение» была напечатана статья Е. В. Бобко, ученика Д. Н. Прянишникова, в которой он, проанализировав причину постоянных успехов «колхозной науки», приходил к заключению, что методы работы лысенковцев были порочными и позволяли не сообщать результаты тех опытов, которые шли вразрез с установками лиц, ставящих такие опыты. Как показал Бобко, механизм такого подхода сводился к вольному обращению с цифрами, ставшему возможным в результате отказа от научно обоснованных приемов обработки информации. Обратите внимание на то, что статья с подобной критикой появилась в 12 выпуске журнала «Почвоведение», т. е. уже после того, как Лысенко освободили от обязанностей Президента ВАСХНИЛ. Из этой же статьи мы узнаем, что именно отсутствие грамотной методологии анализа результатов агрономических опытов позволяло недостоверные результаты выдавать за рекордные достижения. «Поэтому нет ничего удивительного в том, что акад. Т. Д. Лысенко, использовав проведенные в производственных условиях, что само по себе не является недостатком, но порочные по своей методике опыты, получил положительные результаты о приеме яровизации, тогда как акад. П. Н. Константинов, проводивший свои исследования в опытных учреждениях, где отсеивание опытов, давших отрицательные результаты, не могло иметь места, прибавок от яровизации не получил» [369].

Осенью того же 1955 г. по инициативе известного генетика В. Я. Александрова было написано письмо в Президиум ЦК КПСС о необходимости изменения ситуации в биологической науке. «В 1955 г. исполнялось 100 лет Мичурину. Опасаясь того, что Лысенко может использовать эту дату для укрепления своих позиций, около 250 известных ученых подписали письмо-обращение в Президиум ЦК КПСС, где излагалась отрицательная роль Лысенко. Письмо подписали, в том числе, И. Е. Тамм, Л. Д. Ландау, П. Л. Капица, А. Д. Сахаров, Я. Б. Зельдович, И. Б. Харитон и др. Но И. В. Курчатов и А. Н. Несмеянов, как члены ЦК КПСС, отказались поставить свои подписи, пообещав лично поговорить с Хрущевым». Отметим, что еще раньше с аналогичными обращениями выступал генетик В. П. Эфроимсон, а затем последовала целая серия обращений А. А. Любищева. Все это привело к тому, что в 1955 г. Лысенко освободили от обязанностей Президента ВАСХНИЛ.

Итак, сталинский метод борьбы с монополизмом в науке дал сбой при публичном обсуждении генетики. Чиновники не поняли задумки Сталина и стали увольнять генетиков, но все же увольняли мягко, без репрессий, в основном административно. Но уже в 1952 году Сталин хотел ввести в руководство противников Лысенко. Он бы еще больше ограничил власть Лысенко, если бы не умер в 1953 году. Но к власти пришел Хрущев, и эра Лысенко была продолжена еще на 11 лет. Уже в 1956 году (после смерти Сталина и печально известного доклада Хрущева) в ответ на требование ряда академиков пересмотреть решения сессии ВАСХНИЛ Президиум АН ССР был категорично против: «На сессии ВАСХНИЛ стоял вопрос о борьбе материализма с идеализмом, сессия обеспечила победу марксистско-ленинской методологии в биологической науке, нельзя сводить все огромное значение сессии к деятельности отдельных лиц. У нас нет оснований отрицать научные заслуги академика Т. Д. Лысенко» [370]. И это не случайно.

Еще в 1960 году выпускались диафильмы, гордо описывающие успехи мичуринской биологии. Сам видел. В 1961 году Хрущев снова сделал Лысенко президентом ВАСХНИЛ. Как писал Ю. Жданову [371]академик П. М. Жуковский, в 1961 г. он «сдал рукопись 4-го издания „Ботаники“ в издательство „Высшая школа“, — она лежит там в холодильнике, ибо в ней упомянуты гены, ДНК, мутации, наличие внутривидовой конкуренции и пр., а в экспертной комиссии сидят „отборные молодцы“». И только после 1964 года начался настоящий процесс возрождения генетики, но на него наслоился процесс резкого снижения относительного финансирования биологической науки по сравнению с физикой и техникой.