Дневник Чумного Года - Даниэль Дефо Страница 49

В это время года светало рано, и так как Ричард, плотник, стоял на страже первую часть ночи, то теперь его сменил Джон, солдат. Тут и он начал знакомиться с новоприбывшими. Когда те покинули Излингтон, они хотели продвигаться на север, к Хайгейту, [227]но были остановлены в Холлоуэйе, [228]и дальше их не пустили; так что они пробирались полями и холмами в восточном направлении, пока не вышли к Бордед-Ривер, и так, обходя города, они оставили Хорнси [229]по левую руку, а Ньюингтон [230]— по правую и подошли к большой дороге у Стэмфордского холма с противоположной стороны. А теперь они думали пересечь реку и болотами добираться до Эппингского леса, [231]где надеялись утроиться на отдых. Похоже, они были не бедны, во всяком случае, не настолько бедны, чтобы сильно нуждаться; короче, у них было достаточно, чтобы скромно прожить два-три месяца, а к этому времени, сказали они, есть надежда, что холода остановят заразу, или, во всяком случае, мор пойдет на убыль, исчерпав себя, хотя бы уж потому, что большинство перемрет и некого будет заражать.

Примерно такие же планы были и у наших путешественников, только они были лучше экипированы и хотели идти дальше на север; первая же компания не собиралась отходить от Лондона далее, чем на один день пути, так чтобы каждые три-четыре дня иметь сведения о том, что происходит в столице.

Однако тут наши путешественники оказались неожиданно для себя в затруднительном положении; дело было в лошади: ведь для того, чтобы она несла на себе поклажу, они должны были держаться дороги, в то время как другая компания шла как придется — через поля, независимо от того, была ли там дорога, тропинка или вовсе ничего; не было у них необходимости и проходить через города или приближаться к ним, разве что для того, чтобы закупить там провизию, а это им удавалось с большим трудом, о чем еще пойдет речь в свое время.

Наши же беглецы должны были держаться дороги, в противном случае они наносили бы местности большой урон: ломали бы изгороди и калитки, топтали бы огороженные поля; а этого им вовсе не хотелось делать.

В то же время они были не прочь присоединиться к той компании и разделить их участь; посоветовавшись, они отвергли свой первоначальный план идти на север и решили всем вместе отправиться в Эссекс; так что поутру они сложили палатку, нагрузили лошадь и двинулись в путь все вместе.

Непросто было им переправиться на другой берег: лодочник у переправы боялся их везти, но после некоторых переговоров на расстоянии он согласился оставить им лодку в стороне от переправы, чтобы они могли ею воспользоваться; когда они переправились, он указал им, где оставить лодку, и сказал, что у него есть другая, на которой он приедет за этой, однако сделал это он, кажется, по прошествии не менее восьми дней. [232]

Здесь, дав перевозчику деньги вперед, они пополнили запас провизии и питья: он принес все в лодку и оставил там; но, как я сказал, не раньше чем получил деньги вперед. Наши же путешественники тем временем ломали голову: как переправить лошадь на другой берег — ведь лодка была слишком мала для нее; в конце концов им пришлось снять с лошади всю поклажу и заставить ее переплыть реку.

Переправившись через реку, путешественники пошли к лесу, но, когда они достигли Уолтэмстоу, [233]жители этого городка, в отличие от других мест, не пропустили их. Констебль и состоящие при нем сторожа заговорили с ними, держась на почтительном расстоянии. Пришлось давать все те же объяснения, но это не помогло, так как две-три компании уже проходили здесь, а потом несколько человек в городе заболело, после чего к чужакам стали так дурно относиться в этой местности (хотя и вполне заслуженно), что около Брентвуда [234]несколько человек умерло в полях — от болезни или просто от нужды и отчаяния, никто не знал.

Так что было вполне понятно, почему жители Уолтэмстоу стали так осторожничать и решили не принимать никого, о ком не знали точно, что они здоровы. Но когда Ричард-плотник и тот человек, который вел с ним переговоры, сказали, что это еще не повод перекрывать дороги и запрещать людям проходить через город, коль они просто хотят пройти по улицам и ничего больше не просят; и что, ежели жители боятся, они могут зайти в дома и запереть двери, — повторяю, когда они все это сказали, слушатели не выказали ни радушия, ни враждебности, а просто продолжали заниматься своим делом.