Матрица Скалигера - Вячеслав Лопатин Страница 48

Малолетний Пётр и юный Иван, будущий Грозный, были непосредственными свидетелями драматических событий. Историки пишут, что ужас тех дней сильно повлиял на личности будущих царей, во многом определив их склонность к жестокости.

Выше я уже писал, что Василию Блаженному были устроены фактически царские похороны, не соответствующие смерти простого юродивого. Не является ли этот Василий по замыслу авторов матричной истории братом царя Ивана? Если это так, то получается две пары: царь Иван Грозный со слабоумным братом Василием ― вместо слабоумного брата Юрия ― и царь Петр со слабоумным братом Иваном. И Василий, и Иван неспособны к правлению и остаются в тени своих братьев. Между их рождениями 198 лет. К сожалению, мне не удалось найти полную дату рождения Василия. Зато известна дата его смерти ― 2 августа 1552 года. От 29 января 1696 года, даты смерти Ивана, ее отделяет 144 года и 180 дней.

Возможно, аналогом Полтавской битвы во времена Ивана Грозного служит взятие в 1563 году русским войском Полоцка. Этот город являлся одним из крупнейших центров Литвы, и его взятие было громким событием. Царь Иван лично возглавлял войска в полоцком походе и возвратился в Москву с большой славой.

Литовский Полоцк ассоциируется с Полтавой тем, что стоит на реке Полота. Интересно, что Полтава якобы раньше называлась Лтава — почти как Литва. А собственно Полтавой этот город стал в 1430 году, ровно за 279 лет до того, как Петр вписал это название в мировую историю*.

* На самом деле Полтава была вписана в историю не пушками Петра, а чернильными перьями российских скалигеров. Всего скорее ― в эпоху так называемого Просвещения, когда Екатерина решила просветить Запад о силе русского оружия. Нам говорят, что при Петре ежегодно устраивались празднества по случаю полтавской победы. Однако никто из поэтов и писателей тогда в своих трудах это событие не увековечил. Шведы стали «гнуться» значительно позже. У западных историков того времени с достоверной информацией о Полтавском сражении тоже туго. Да и в самой Полтаве ничего не было: все памятники о том событии установлены в XIX веке.

Иностранная историография мало проливает свет на события того времени. Так, например, разбитый под Полтавой шведский король Карл оказывается в Стамбуле. Да притом еще и встреченный там с триумфом, то есть как победитель. Почему ― Стамбул? Ведь от Полтавы относительно Швеции это в противоположном направлении. И кого Карл победил? Турецкий султан снабжал его деньгами для дальнейшего ведения боевых действий. После Полтавы Карл разбил русские войска на Украине, вынудив их уйти. Но командовал Карл не шведами, а турками. Против кого же воевала Россия?

Да и кто такой вообще этот Карл? Считается, что его шведские войска захватили Польшу и дошли чуть ли не до Черного моря. Полтава–то ведь ― это южнее Киева. Что делали шведы на юге Европы и как они туда добрались? В обозримом прошлом, то есть тогда, когда история фиксировалась не в уникальных документах, а в средствах массовой информации, они не проявляли никакой воинственности да и не могли её проявлять: для этого не было ни научно–технической, ни экономической базы, а ведь это ― главное. История о шведских победоносных шествиях в Европе в XVII―XVIII веках ― такая же историческая сказка, как завоевания их предков викингов или, например, татаро–монголов. Поэтому, с кем воевал Петр, с кем он вёл «северную» войну на Украине, ― это вопрос.

Что касается Полтавы, то шведский король в сражении не участвовал, войском руководили немецкие генералы. Да и само это войско было этнически неоднородным, и одних только казаков была его половина. «Стамбульские» же дела станут понятны, если предположить, что вся эта история составлялась при Екатерине Великой, когда основным военным противником России была Турция. Русские армии тогда выбили турок из Северного Причерноморья и вышли к Дунаю. Победными были действия и на западе ― в Польше. И никаких шведов. Нет, с ними после Петра тоже, конечно, воевали, но только там, где этому и должно было быть, ― на Балтике.

Исследователи эпохи Ивана Грозного теряются, когда речь заходит об опричнине. Кровавый террор, развязанный царем против своих подданных, ничего не говорит о его целях и причинах. Отсутствие мотивов, соответствующих масштабу этого террора, породило много гипотез, одна из которых говорит о страхе Ивана перед тайным, но законным претендентом на престол. Им мог оказаться его сводный брат, чье рождение или выживание от царя было скрыто. Например, сын Василия III и Соломонии Сабуровой, которого она якобы родила уже будучи в ссылке. В общем, некий пересказ истории с Лжедмитрием. Только здесь царь не знал, кого точно искать, и потому обрушил слепые репрессии на всех хоть сколько–нибудь похожих на заговорщиков: перебить всех, авось и братишка попадется. Ирод, в общем.