Нюрнбергский дневник - Густав Марк Гилберт Страница 48

Советский Союз продолжил перечислять позорные деяния Германии, приводя выдержки из дневника Франка и другие высказывания, служившие доказательством его непосредственного участия в творимых на территории оккупированной Польши зверствах.

Обеденный перерыв. Когда я после обеда спросил Фриче, в чем причина его подавленности и почему он за столом в одиночестве, в то время как остальные общаются друг с другом, как обычно, он ответил, что физически разбит совершенно, что, по его мнению, является психосоматической реакцией на откровения Франка о том, что, мол, Гитлер бы возрадовался, узнав, что погибло еще 150 тысяч поляков.

— И ведь люди искренне верили в свое дело, шли на такие акты самопожертвования, проявляя невиданную стойкость и самоотречение. А всем рулили такие отпетые бестии — эти… да что там…

И снова со скамьи подсудимых стали поступать указания Геринга: следует, мол, настоять на полном зачтении документа, упомянутого среди доказательств.

— Что? Всего документа? — переспросил Редер, вероятно, речь шла об очень длинном документе.

— А почему бы и нет? — Создавалось впечатление, что Геринг стремится всячески осложнить работу трибунала.

— Времени у нас целый воз. Либо мы вообще не станем тратить силы на свою защиту, против чего я бы возражать не стал, поскольку это одни только унижения, либо…

— Ну, вот видите, — перебил его Гесс, вдруг оторвавший взор от своей книжки, — вот и вы пришли к тому, о чем я всегда говорил.

— Ага, — усмехнулся Геринг, — Гесс, оказывается, человек принципов! Он не желает ничего говорить. Даже нам. Между прочим, Гесс, когда вы откроете нам вашу великую тайну?

Эта слова Геринга вызвали довольную усмешку Дёница и Редера. Их, вероятно, не смущало мое присутствие до тех пор, пока объектом подначек оставался Гесс.

— Да, Гесс, когда? — присоединился к шутникам и Риббентроп.

— Не хотите поведать нам ее во время перерыва? — продолжал в том же тоне Геринг. — У меня есть предложение: Гесс в перерыве открывает нам свою великую тайну. Что вы на это скажете, Гесс?

— Гм-м… Я со всем согласен, — буркнул Гесс, снова уткнувшись в книгу. Было видно, что он никак не собирается объяснять свое загадочное поведение.

Я упомянул, что на понедельник русские назначили показ фильма о зверствах нацистов.

— Ах вот, значит, что собрались показать нам эти русские! — издевательски воскликнул Геринг. Но было заметно, что ему не по себе от этой новости.

Риббентроп незамедлительно выдал аргумент Розенберга:

— А вам никогда не приходилось слышать о том, что творили американцы по отношению к индейцам? Разве те не были для них неполноценной расой? Знаете, кто первым изобрел концлагеря? Британцы! И знаете, почему? Чтобы заставить буров сложить оружие!

— Все эти киноужасы! — недовольно бурчал Геринг. — Кто угодно может снять такой фильм — подумаешь, выволочь трупы из ямы, а потом снова запихнуть их туда трактором.

— Нет, вот уж от этого вам так просто не отвертеться, — вмешался я. — Когда мы обнаружили ваши концлагеря, там было столько трупов и массовых захоронений. Я видел это собственными глазами в Дахау! И в Хадамаре!

— Но ведь не тысячи их лежали там, не штабеля же трупов…

— Вы тут мне, пожалуйста, не указывайте — я это собственными глазами видел! Я целые вагоны трупов видел! И в крематории они лежали именно штабелями. Видел и истощенных узников, и эти превращенные в скелеты люди рассказали мне о том, что эта бойня продолжалась не один год. А Дахау, не забывайте, это еще отнюдь не самое страшное место! Так что от 6 миллионов убитых вам так просто не отмахнуться!

— Я сомневаюсь, что речь может идти о 6 миллионах, — неуверенным тоном произнес Геринг. Он явно сожалел, что затронул столь щекотливую тему. — И все же вполне хватило бы даже 5 процентов от этого числа.

Наступила тягостная тишина.

Вечером, перед тем как обвиняемым предстояло вернуться в свои камеры, я зачитал им новое распоряжение, согласно которому всякие контакты между обвиняемыми, кроме как в зале заседаний, воспрещались, и о восстановлении одиночного содержания.

Сообщение было встречено молчаливой яростью.

16–17 февраля. Тюрьма. Выходные дни