Агата Кристи - Екатерина Цимбаева Страница 48

«Только невиновность имеет значение, а не вина. Не стану много рассуждать об убийцах; просто я считаю, что для общества они — зло, они не несут ничего, кроме ненависти, и только она — их орудие. Хочу верить, что так уж они созданы, от рождения лишены чего-то, наверное, их следует пожалеть, но все равно щадить их нельзя, как — увы! — нельзя было в Средние века щадить человека, спасшегося из охваченной эпидемией чумы деревни, ибо он представлял собой угрозу для невинных и здоровых детей в соседних селениях. Невиновный должен быть защищен; он должен иметь возможность жить в мире и согласии с окружающими.

Меня пугает то, что никому, кажется, нет дела до невиновных. Читая об убийстве, никто не ужасается судьбе той худенькой старушки в маленькой табачной лавке, которая, повернувшись, чтобы снять с полки пачку сигарет для молодого убийцы, подверглась нападению и была забита им до смерти. Никто не думает о ее страхе, ее боли и ее спасительном забытьи. Никто не чувствует смертельной муки жертвы — все жалеют убийцу: ведь он так молод».

В большинстве своих романов Агата Кристи с легкостью убивала людей достойных и полных жизненных сил (например в «Лощине»), а страдания жертв никогда не живописала. Тем важнее для нее было хоть иногда повернуть ракурс в другую сторону и поговорить о наболевшем, — но в художественном плане, увы, получалось у нее малоинтересно.

Рассказы психологического жанра в основном ранние. Есть среди них модные тогда спиритические, есть полумистические («Кукла в примерочной»), есть даже о переселении душ или чем-то подобном — тут, бесспорно, сказалось влияние живого классика ее молодости сэра Артура Конан Дойла, тем более что сюжеты частично придумывались ею еще в юности, отвергались издателями и позднее публиковались на волне ее успеха. С юности ее занимала фигура Арлекина, давшая жизнь отроческим стихам и более позднему таинственному мистеру Арле Куину. Цикл связанных с ним рассказов, всегда посвященных бедам влюбленных, она называла самым любимым: «Мистер Куин был для меня эхом моих ранних стихов об Арлекине и Коломбине. Он просто присутствовал в рассказе — был катализатором сюжета, не более — но само его присутствие влияло на окружающих. Какой-нибудь незначительный факт, казалось бы, не имеющая отношения к делу фраза вдруг показывали, что он есть на самом деле: случайно упавший из окна свет выхватывал из темноты человека в костюме Арлекина — он появлялся на мгновение и тут же снова исчезал». Нигде больше он не появлялся, зато его скромный приятель мистер Саттерсуэйт позднее действовал вместе с Пуаро в «Драме в трех актах».

Цикл рассказов о Паркере Пайне («Вы счастливы? Если нет, обратитесь к Паркеру Пайну») ставил в центр внимания психологические, лишенные загадочности проблемы, будь то измена мужа или жены, неудовлетворенность рутиной жизни, недовольство невестой сына — обычные трудности обычных людей. Лекарства, предлагаемые Паркером Пайном, чаще всего элементарны, но дорогостоящи: выбить клин клином. Он отправлял скучающую миллионершу из низов назад в коровник; на место неподходящей невесты ставил еще худшую, что примиряло мать с первой; измене одного супруга противопоставлял видимость измены другого и т. д. Зерно истины в этом есть и, может быть, при аналогичных обстоятельствах идеи этих простых рассказов кому-нибудь и принесут пользу.

4

Второй жанр, который Агата Кристи любила за простоту воплощения замысла, был легкий триллер (ее собственное и точное определение). Как правило, он содержал элементы шпионской истории, нередко речь шла о спасении мира или хотя бы Англии от персонифицированного зла или от деятельности международной преступной организации. Сейчас эти истории звучат наивно, но первые читатели воспринимали их иначе: не следует забывать, что изданы они были задолго до эпопеи про Джеймса Бонда, а ведь и тот в свое время произвел сенсацию. В отличие от «крутых триллеров», романы Агаты Кристи не замешены на сексе, герои не глотают виски прямо из бутылки перед прицельной стрельбой по бандитам. Возможно, однако, что эти внесюжетные вкрапления обязательны для данного жанра, и поэтому без них интерес читателей гаснет.

Писательница никогда не пользовалась эротикой и прочими элементарными средствами для удержания любопытства публики, но зато постоянно вводила в свои триллеры новых расследователей. Четыре романа о Томми и Таппенс Бересфорд разделены такими огромными временными промежутками, что воспринимаются как единый цикл лишь в ретроспективе, а в их пору супруги-детективы, безусловно, забывались от книги к книге: «Тайный враг» (1922), «Н. или М.?» (1941) и совсем поздние «Щелкни пальцем только раз» (1968) и «Врата судьбы» (1973). При этом Томми и Таппенс, как ни странно, стареют с течением лет, хотя в шестидесятые годы мало кто помнил их молодыми и особой надобности соблюдать реализм в их биографиях вроде бы не было. Им посвящено также множество рассказов, но сама писательница признавала, что по крайней мере часть из них безнадежно устарела за короткий срок.

Романы о супругах Бересфорд объединяет то, что либо героя, либо героиню, либо обоих непременно бьют по голове, а тайна открывается случайно. Самый интересный из них — первый. И интересен он не загадкой, а обрамлением сюжета. Его тематика казалась вдвойне актуальной после недавней войны. В «Автобиографии» Агата Кристи вспоминает то время: