Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945 - Бернард Хаттон Страница 48

Гесс по-прежнему с большой антипатией относился к врачам и к медицине. Он отказывался даже принимать витамины и никогда добровольно не шел ни на какое обследование или анализ крови. Чтобы проверить его кровь на реакцию Вассермана, трибуналу чуть было не пришлось принимать специальное постановление о применении силы. Реакция на тест Вассермана оказалась отрицательной, группа крови у Гесса была А (II).

30 октября 1945 года Гесса вызвали, чтобы в его присутствии вскрыть его пакеты. В них лежало множество маленьких пакетиков, тщательно запечатанных воском, ибо он считал их содержимое очень ценным. В большинстве из них лежали остатки пищи: кусочки шоколада, хлеба, сахара, различные приправы и другие вещи, которые он припрятал во время еды. Гесс заявил, что все они содержат различные яды, которыми травили его мозг, раздражали ноздри, расслабляли кишечник, вызывали запоры, ослабляли сердце и довели его до потери памяти. На всех пакетиках были указаны симптомы, которые возникали у него после того, как он съедал заключенную в них еду.

Сначала он настаивал, чтобы эти кусочки пищи подверглись анализу, но теперь, при виде этой жуткой коллекции пищевых остатков, он только мягко улыбнулся и заявил, что все это не его. Он признал, что описания на пакетиках сделаны его рукой. Гесс выбрал один или два пакетика, заявив, что вот эти принадлежат ему, но не стал читать то, что на них написано, удовлетворившись утверждением, что это его почерк. Когда его спросили, зачем он так тщательно заворачивал эти кусочки в бумагу и запечатывал их, он ответил: «Надо же было чем-то занять себя!»

8 ноября 1945 года Гессу показали несколько избранных кадров из немецкой кинохроники. На них был изображен он сам с другими лидерами нацистской партии, когда они были у власти. Офицеры союзных армий надеялись, что каким-нибудь своим поступком или словом он покажет, что его амнезия – простая симуляция. Наблюдая за ним, они пришли к мнению, что он приложил все усилия, чтобы не выдать своих чувств, а в некоторых местах страшно напрягался и сжимал кулаки. После просмотра он сказал: «В этих кадрах я себя не узнал. Я так давно не смотрел в зеркало».

В других случаях офицеры наблюдали, как он встречался с Герингом, Хаусхофером и Боле. Этих людей он знал досконально. Но Гесс посмотрел на них ничего не выражающим взглядом, как будто никогда до этого не встречал. И все трое заявили, что бывший заместитель фюрера, вне всякого сомнения, их не узнал.

Психическое состояние Гесса создало для Международного военного трибунала большую проблему. О готовящемся суде над военными преступниками было известно всему миру, и мировая пресса конечно же будет пристально наблюдать за процессом и подвергнет критике любое неправомочное действие. Необходимо было, чтобы все обвиняемые подверглись справедливому суду, в котором нельзя было усмотреть никакого изъяна. Все подзащитные должны были получить надлежащую легальную защиту.

Защита сумасшедшего всегда представляет особую трудность. Выдвигая обвинение, необходимо убедиться, что человек понимает, в чем его обвиняют, и может защитить себя. В противном случае он не способен признать себя виновным или невиновным.

Судья Джэксон, руководитель судейской коллегии Соединенных Штатов, хорошо знал о необычном психическом состоянии Гесса. Он обсуждал эту проблему с другими судьями, и было решено подвергнуть бывшего заместителя фюрера двум проверкам. Первую наметили провести перед судом, чтобы определить, может ли он предстать перед ним. Если Гесс появится перед трибуналом и будет признан виновным, его подвергнут второму исследованию, которое будет проводить группа психиатров, психологов и социологов всех союзных стран. Судьи надеялись, что тщательное изучение менталитета одного из главных нацистских лидеров позволит получить ценные сведения о том, как развивался нацистский образ мышления.

8 ноября 1945 года бригадный генерал доктор Дж. Р. Рис предстал в Лондоне перед Британской комиссией по расследованию военных преступлений и получил распоряжение отправляться в Нюрнберг. Королевская коллегия терапевтов предложила, чтобы вместе с ним туда поехали лорд Моран и доктор Джордж Риддок. Так был определен состав британской делегации медицинских консультантов.

Члены этой делегации допросили Гесса 14 ноября. Он сидел на краю длинного широкого стола, а правой рукой был прикован наручником к американскому солдату. Были предприняты строжайшие меры к тому, чтобы ни один из военных преступников, которые должны были предстать перед судом, не покончили жизнь самоубийством или нанесли себе какие-нибудь повреждения. (Доктор Роберт Лей, руководитель Трудового фронта, был одним из нацистских лидеров, виновным в военных преступлениях; 25 октября он сделал из полотенца петлю, привязал его к трубе в туалете и повесился.) Лорд Моран и доктор Джордж Риддок сели напротив Гесса. Бригадир (бригадный генерал) Рис был хорошо знаком Гессу, и он специально вошел на несколько минут позже своих коллег, чтобы они могли понаблюдать за реакцией Гесса. Но, хотя Гесс вежливо приветствовал Риса и пожал ему руку, у всех присутствующих создалось впечатление, что заместитель фюрера вел себя так, как будто увидел бригадира в первый раз в жизни.

Гессу было задано множество вопросов о его пребывании в Британии. Он ничего не помнил. Несколько минут он отвечал по-английски, а затем неожиданно переключился на немецкий. Он заявил, что полностью понимает только те вопросы, которые заданы по-немецки, то есть с помощью переводчика. С тех пор он говорил только на своем родном языке. Медицинская комиссия понимала, что при общении через переводчика она лишилась возможности задавать Гессу неожиданные вопросы. Пока вопрос переводился на немецкий, у Гесса было время подумать над ответом.

Британские врачи, как и их американские и русские коллеги, пришли к выводу, что Гесс действительно производит впечатление человека, потерявшего память. Но, к их удивлению, его амнезия не распространялась на фюрера. Специально продуманные вопросы показали, что он сохранил очень четкую концепцию роли фюрера, хотя его самого помнил очень плохо. Гитлер в памяти Гесса чудесным образом избежал забвения, в которое погрузилась большая часть прошлой жизни заместителя фюрера. Но эта особенность амнезии Гесса не удивила врачей – ее отмечали и во время прошлых исследований, которым он подвергался, находясь еще в заточении в Британии.

18 ноября Гесса решили подвергнуть «шоковой» проверке. Во время допроса, когда он сидел спиной к двери, в комнату неожиданно вошла фрейлейн Хильдегард Фат. Одно время она была секретаршей Гесса. Всем показалось, что он узнал ее и очень расстроился. Фрейлейн Фат тепло поздоровалась с Гессом, заговорила о его семье и показала несколько фотографий его сына, но он не проявил никакого интереса к тому, что она говорила. Он сказал ей, что ничего не помнит. Позже он отказался от знакомства с Хильдегард Фат.

Вскоре после этого таким же способом ему была представлена Ингеборга Шперр, еще одна его личная секретарша. Но к тому времени он уже был готов к таким трюкам и не проявил никаких чувств и никаких признаков узнавания. И все-таки он себя выдал, и врачи это заметили. Ему задали вопрос, на который он обычно отвечал: «Не помню». Ингеборга Шперр с сочувствием протянула ему фотографию жены и сына, сказав при этом: