Убийство царской семьи - Николай Соколов Страница 48

До революции Юровский не был заметен на фоне местной жизни. После переворота 1917 года он – большевик с первых же дней. Озлобленный демагог, он участник митингов и в солдатской шинели натравливает солдатские массы на офицеров.

После большевистского переворота Юровский – член Уральского областного Совета и областной комиссар юстиции.

Ему принадлежала в доме Ипатьева не меньшая роль, чем Голощекину: он бывал здесь в роли наблюдателя за жизнью семьи.

Врач Деревенько⁷⁶ показывает: «С убийцей Государя Императора Николая II Юровским я встретился в г. Екатеринбурге в июне месяце 1918 года в доме Ипатьева, где находилась царская семья.

Там я был как личный врач Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, у которого состоял безотлучно с 1912 года… В одно из посещений, зашедши в комнату, я увидел сидящего около окна субъекта в черной тужурке, с бородкой клинчиком черной, черные усы и волнистые, черные, не особенно длинные, зачесанные назад волосы, черные глаза, полное скуластое лицо, чистое, без особых примет, плотного телосложения, широкие плечи, короткая шея, голос – чистый баритон, медленный, с большим апломбом, с чувством собственного достоинства… Осмотревши больного, Юровский, увидев на ноге Наследника опухоль, предложил мне наложить гипсовую повязку и обнаружил этим свое знание медицины. При нашем входе сидевший тут же Государь встал. Юровский, осмотрев больного, повернулся к столу, остановился, заложив руки в карманы, и начал рассматривать находившееся на столе. После этого все мы вышли. При выходе я спросил Авдеева: «Что это за господин?» Последний ответил: «Это Юровский». Какую роль играл Юровский, он не сказал, но я знал, что Юровский играл очень, очень важную роль».

Дом Ипатьева выделяет еще третью фигуру: Белобородова.

Александр Георгиевич Белобородов – родом из Лысьвенского завода Пермской губернии, в возрасте 32–35 лет, русский, конторщик по профессии. Он числился председателем Уральского областного Совета.

Из него хотят сделать крупную революционную фигуру. Это неправда. Распропагандированный рабочий, невежественный, он был порождением уральской глуши. Его, быть может, никогда бы не увидели за ее пределами, если бы не убийство царской семьи. Только после этого он оказался членом ЦИКа и видным столичным чекистом.

Он никогда не был самостоятелен и в роли председателя областного Совета. Одно время он был арестован за кражу или присвоение 30 000 рублей, содержался в тюрьме, был освобожден и снова занял свой пост.

Местный большевик Юровский бледнеет перед Голощекиным. Я не могу и сравнивать с ним Белобородова. Он ближе к Авдееву, отличаясь от него разве прекрасным почерком.

Для Ипатьевского дома эти три человека связывались, как, впрочем, и для всего населения Екатеринбурга, не их положением в областном совдепе. Они были страшны, внушали ужас своей ролью в Чека, где они были руководителями.

Областная Чека занимала в Екатеринбурге гостиницу, известную под именем «американской».

Когда она была занята большевиками, там остался старый аппарат служащих.

Горничные гостиницы Пьянкова, Морозова, Дедюхина и Швейкина показали⁷⁷:

Пьянкова: «Из комиссаров я знаю Голощекина и Юровского; за первым из них числился номер 10, а за вторым номер З. Юровский постоянно принимал участие в заседаниях чрезвычайной комиссии; бывал на них и Голощекин».

Морозова: «Комиссия собиралась часто на заседание в номере 3-м, числящемся за комиссаром Юровским. Юровский в гостинице не жил, но почти всегда присутствовал на заседаниях и сидел на главном месте… Комиссар Голощекин также приезжал на заседания, но числился ли за ним номер, не припомню».

Дедюхина: «Из комиссаров я знаю Голощекина и Юровского; за Голощекиным числился номер 10, а за Юровским номер 3 (лучший и самый большой), в номерах этих они не жили, а приходили только на занятия».

Швейкина: «Я служила около 25 лет горничной в американской гостинице до занятия ее большевиками в начале июня прошлого года. После занятия гостиницы служащие, в числе их и я, остались на своих местах. В гостинице поселились Чрезвычайная комиссия и боевой отряд палачей, красноармейцев… В тех заседаниях, которые были важными (судя по их продолжительности), участвовали комиссары Белобородов, Голощекин, Чуцкаев, Жилинский и Юровский… За Юровским числился номер 3, но он в нем не жил, а только занимался. За Голощекиным числился номер 10, но жил он в нем лишь последние 4–5 дней перед эвакуацией».

Летом 1918 г. в г. Алапаевске Пермской губернии находился в ссылке в числе других лиц Императорской Фамилии Князь Иоанн Константинович со своей женой Княгиней Еленой Петровной – Королевной Сербской.

В июне месяце Княгиня поехала в Екатеринбург, надеясь получить разрешение для поездки в Петроград к своим детям. Ее должны были сопровождать ее секретарь Смирнов, сербский майор Мичич и два сербских солдата Божичич и Абрамович. 7 июля все они были арестованы и отправлены в Чека. Смирнов⁷⁸ показывает: «…В нашу комнату вошла группа чекистов с неизвестным мне лицом во главе, распоряжавшимся обыском. Это лицо обратило главное внимание на майора и само производило у него личный обыск, обнаружив приемы опытного сыщика. Оно само ломало воротничок майора, осматривало тщательно подошвы его сапог и т. п. Красноармейцы, к которым я обратился за вопросом, сказали мне, что человек этот Юровский, что он «комиссар дома Романова».

20 июля узники были переведены в пермскую тюрьму. Это было ужасное время. Многие погибли, кто содержался здесь.

Смирнов показывает: «Голощекина я видел в пермской тюрьме. Я видел его раза два. В первый раз он был в тюрьме в сопровождении каких-то других комиссаров, обходил камеры, был и в нашей. Я положительно знаю, что в это посещение решался вопрос о том, кто будет расстрелян. Голощекин был главным лицом в этой комиссии. Во второй раз он был у нас в камере в сопровождении какого-то местного комиссара, и этот комиссар делал ему, Голощекину, доклад, какие арестанты и за что сидят… Он был главным лицом. Роль Юровского в областной Чека была очевидна».

Откуда взялись те десять человек, которые составили новую внутреннюю охрану?

Якимов объяснил: «Юровский тогда же (в первый день прибытия в дом Ипатьева в качестве коменданта) спрашивал Медведева, кто несет охрану внутри дома, т. е. на постах № 1 и 2. Узнав, что внутреннюю охрану несут эти самые «привилегированные» из партии Авдеева, Юровский сказал: «Пока несите эту охрану на этих постах вы, а потом я потребую к себе людей на эти посты из Чрезвычайной комиссии». Я категорически утверждаю подлинность этих слов Юровского о людях из Чрезвычайной комиссии. Действительно, через несколько дней эти люди из Чрезвычайной следственной комиссии и прибыли в дом Ипатьева. Их было десять человек. Их имущество привозилось на лошади. Чья была эта лошадь, кто был кучер, не знаю. Но только всем тогда было известно, что прибыли эти люди из чрезвычайки, из американской гостиницы».

Обвиняемые Медведев, Якимов и Проскуряков называют этих людей «латышами».