Сталин - Святослав Рыбас Страница 48

Вся история Советского Союза прошла под светом этой двойной звезды.

Конечно, в Москве не забывали ни на минуту, кто стоит за Пилсудским, но не боялись Запада.

И вот этот мистический революционный подход наталкивается на вполне будничные проблемы. Лобовой атаке на Варшаву и Берлин препятствовали генерал Врангель, военная угроза со стороны Румынии, переброшенный из Франции в Польшу 70-тысячный польский корпус под командованием генерала Ю. Галлера.

Если проанализировать действия всех основных политических и военных руководителей, принимавших решения на советском фронте, то Сталин был самым трезвомыслящим. 24 июня, в период больших успехов Юго-Западного фронта, он опубликовал в харьковской газете «Коммунист» интервью «О положении на Юго-Западном фронте», в которой словно ясновидящий назвал факторы, которые вскоре оказались решающими: «Нет сомнения, что впереди еще будут бои, и бои жестокие.

Поэтому я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о „марше на Варшаву“, другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на „красной советской Варшаве“.

Я не буду доказывать, что это бахвальство и это самодовольство совершенно не соответствуют ни политике Советского правительства, ни состоянию сил противника на фронте.

В самой категорической форме я должен заявить, что без напряжения всех сил в тылу и на фронте мы не сможем выйти победителями. Без этого нам не одолеть врагов с Запада.

Это особенно подчеркивается наступлением войск Врангеля, явившимся, как „гром с ясного неба“, и принявшим угрожающие размеры»⁹¹.

Одиннадцатого июля Сталин повторяет эти мысли в «Правде». Но его предупреждение не было воспринято главным командованием.

Предложение английского правительства Москве заключить перемирие с Польшей («нота Керзона») было отклонено и решено ускорить наступление.

Атмосфера приближающейся победы кружила головы. Главком был уверен, что Западный фронт в состоянии без поддержки соседнего фронта выполнить поставленную задачу и что для этого достаточно трех армий Западного фронта.

С учетом мнений главного командования и командующего Западным фронтом Тухачевского была изменена стратегия: осуществляемый ранее план концентрического удара обоих фронтов на Варшаву сменился планом расходящихся ударов на Варшаву и на Львов. В дальнейшем после захвата Львова 1-я Конная должна была ударить «в тыл Варшаве».

Таким образом, фронты решали разные самостоятельные задачи и действовали в значительном отрыве друг от друга.

Пятого августа на заседании пленума ЦК Троцкий сказал Ленину, что 16 августа Красная армия войдет в Варшаву. Пленум санкционировал дальнейшее движение на Запад и утвердил предложение Сталина о передаче части армий из Юго-Западного фронта Западному.

То, что произошло, не было чьей-то ошибкой или злым умыслом.

Пока шло согласование позиций, Западный фронт вышел к Варшаве, охватив ее с севера полукольцом, но при этом его левое крыло, где располагалась немногочисленная Мозырская группировка, оказалось в рискованном положении.

Предотвращая надвигающуюся угрозу, С. С. Каменев 11 августа приказал Егорову остановить наступление на Львов и направить возможно больше частей на запад. 12-ю армию требовалось передать 13 августа, 1-ю Конную — к 15 августа. Однако директива главнокомандующего была зашифрована с ошибками и до Егорова дошла в нечитаемом виде.

Правильная телеграмма была получена только 13 августа. Эта задержка оказалась роковой. Кроме того, ни в одном документе главком не распоряжался о прекращении Львовской операции.

Днем раньше, 12 августа, 12-я армия получила приказ захватить переправы на Висле и Сане, едва соприкасаясь с правым флангом Люблинского района, где сосредоточилась ударная польская группировка. 1-я Конная в это же время была выведена из резерва и направлена на форсирование Буга и захват Львова.

В результате Егоров, получив наконец директиву Каменева, не смог ее сразу выполнить.

Во второй половине дня 13 августа Каменев потребовал от Егорова передать указанные армии Западному фронту, тот подготовил необходимую директиву, но члены РВС фронта Сталин и Берзин отказались ее подписывать.

В дело вмешался председатель РВС Республики. Тогда Берзин подписал без Сталина.

Вот как в действительности разворачивались события. Сталина не в чем упрекнуть, так как вывести из боя такое крупное соединение, каким является армия, далеко не просто. Последовавшие обвинения Троцкого в том, что Сталин из-за амбиций хотел занять Львов и опередить захват Варшавы Тухачевским, не подтверждаются фактами.

Если искать виноватых, то скорее всего это будут Троцкий, Ленин, Тухачевский и вожди мировой революции.

Четырнадцатого августа польские войска атаковали в стык 3-й и 15-й армий Западного фронта и перешли в наступление. Победная война закончилась разгромом «победителей».

Первая Конная армия вышла из затяжных боев за Львов только 20 августа и не смогла успеть к Варшаве.

Война завершилась Рижским мирным договором (12 октября), согласно которому советско-польская граница устанавливалась значительно восточнее «линии Керзона» и Польше отходили западные области Украины и Белоруссии. По условиям Рижского договора Польша отказывалась поддерживать Врангеля и Петлюру. Согласно Рижскому договору Польша получала территории с населением примерно 14 миллионов человек, 30 миллионов рублей золотом, 300 паровозов, 435 пассажирских и 8100 товарных вагонов.

Что ж, благодаря операции войск генерала Врангеля в Северной Таврии, Польша смогла получить от России значительные уступки, так как надо было срочно ликвидировать разрастающуюся угрозу на юге.

Но дело не во Врангеле, а в том, что генерал не был самостоятелен в своих решениях. Он был вынужден прежде всего отстаивать интересы Франции, которая выстраивала свою стратегию на Востоке. Чтобы получить поддержку Франции, Врангель подписал договор, по которому обязался признать дореволюционные российские долги, предоставлял французам в управление железные дороги в Европейской России, взимание таможенных и портовых сборов во всех портах Черного и Азовского морей, получение всех излишков хлеба на Украине и Кубани, три четверти нефти и бензина и четверть добычи донецкого угля⁹².

Подписав колониальный по сути договор, Врангель фактически подвел итог нерасчетливой политике Российской империи, начавшейся с Русско-японской войны, вступления в Антанту, огромных долгов французским банкам. Это и была тогдашняя трагическая панорама — с одной стороны, мировые революционеры, с другой — западные наемники, а патриотам не оставалось места.

Несмотря на завершение военных действий на польском фронте, здесь никогда не было настоящего мира: «холодная война» перемежалась налетами украинских и российских формирований, которые базировались на польской территории.