Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци Страница 48

Она была очень счастлива: и на работе, и, что еще важнее, в своих отношениях с Кейром. Ее любовь к нему не знала подъемов и спадов, оставаясь непоколебимой. У Кейр был тяжелый характер: он часто сердил Элспет и столь же часто огорчал. Но только он мог подарить ей ощущение полного счастья. Иногда свои отношения с Кейром Элспет характеризовала так: «Я с ним связана». Все, что она делала и о чем думала, было так или иначе связано с ним. Кейр стал частью ее, и она не представляла себе жизни без него. Они много спорили, весьма часто ссорились, но продолжали испытывать друг к другу неутихающий интерес. Элспет вместе с Эми жила в квартире, купленной им отцом. Кейр приезжал к ней на выходные, и секс с ним доставлял ей громадное наслаждение.

Как и все современные девушки, Элспет предохранялась, пользуясь последней новинкой – противозачаточным колпачком. По словам ее гинеколога, этот колпачок сводил риск беременности к минимуму, что очень устраивало Элспет. К тому же теперь, когда они ложились с Кейром, ей не надо было спрашивать, не забыл ли он захватить «эти штучки». Противозачаточные колпачки, несомненно, были более тактичным изобретением. Элспет могла все сделать заранее, еще до появления Кейра. Ей было противно готовиться к сексу в присутствии любимого мужчины. Особенно когда она вся сгорала от желания. В такие моменты все падало у нее из рук.

Секс с Кейром приносил Элспет не только физическое наслаждение. Ее наслаждение было куда многограннее, распространяясь на ее чувства и мысли. Со временем все это только усиливалось. И каждое такое путешествие заставляло ее удивляться пройденному расстоянию и глубине ощущений. Кейр испытывал схожие чувства. Однажды он очень неохотно, но очень искренне признался ей в этом. Они оба были по-настоящему счастливы.

При множестве различий их многое объединяло. Театр, кино, книги и с недавних пор – интерес к кулинарии. В последние несколько лет еда претерпела значительные изменения. Заграничные путешествия, прежде доступные только богатым, стали почти массовым явлением. Отдых по туристическим путевкам сделался очень популярным. Все это способствовало определенному интересу к континентальной кухне. В отелях Коста-Брава и Майорки можно было найти чипсы с чем угодно, однако туристы, возвращаясь оттуда, говорили о таких блюдах, как паэлья и паста. Кейр обзавелся кулинарной книгой и поварским фартуком. Он готовил спагетти по-болонски и стейк Дианы. За продуктами они с Элспет ходили в один из недавно открывшихся супермаркетов.

– Покупки в супермаркете – это совершенно новое ощущение, – со смехом объясняла матери Элспет. – Мотаешься по залу с тележкой. Чем-то это похоже на коляску. Не замечаешь, как вся тележка до краев. Тогда едешь к кассе и торчишь там в очереди.

Венеция ответила, что ей трудно представить столь ужасный вид торговли, и удивлялась, чем им не нравится «Хэрродс», где любые товары доставляют на дом. Элспет и Кейр утверждали, что супермаркеты призваны изменить у рабочего класса традиционные представления о покупках, а потому это полезное новшество нужно всячески поддерживать.

– Мне странно, что Кейр в таком восторге от супермаркетов, когда его родители владеют магазином.

– Его родители считают супермаркеты модой, которая быстро пройдет, но Кейр с ними не согласен. Их магазинчик обслуживает близлежащие дома. Люди привыкли туда ходить. Так что в ближайшее время родители Кейра могут не опасаться конкуренции.

– Конечно.

Как-то в голову Венеции забрела мысль: а что, если Элспет вздумает выйти за Кейра замуж? Мысль не была совсем уж отталкивающей. Венеции очень нравился Кейр: образованный, симпатичный парень. Времена изменились, и сейчас классовые различия уже не имели прежней силы. Но когда мысли Венеции подошли к свадебной церемонии и она представила, как в Вестминстере ее дочь идет по проходу церкви Святой Маргариты под руку с мистером Брауном, то невольно вздрогнула. Нет, Элспет найдет себе более подходящую партию. Времени у девочки еще предостаточно.

Во всяком случае, Венецию сейчас волновало не будущее Элспет, не возвращение матери в «Литтонс» и связанные с этим ежедневные конфликты. Даже то, что издательство теряло авторов, представлялось ей не столь трагичным в сравнении с трагедией Адели. События в доме сестры занимали сейчас все мысли Венеции.

Вряд ли можно представить себе что-то более ужасное, чем конфликт между твоим мужем и твоим ребенком. У них с Боем отношения далеко не всегда складывались гладко. Различий и проблем хватало. Но такого они не знали никогда. Это был настоящий кошмар.

– Я ощущаю себя кроликом, попавшим в капкан, – призналась ей Адель. Голос сестры дрожал и был хриплым от бесконечных слез и страданий. – И мне оттуда не вырваться. Если я уступлю Джорди и отправлю Лукаса во Флеттон, он обязательно с собой что-нибудь сделает. Что-то ужасное и непоправимое. Нони того же мнения. Ему там было просто невыносимо. Каждый день к нему приставали, били, мучили, издевались над тем, что он еврей.

– Быть этого не может!

– Представь себе, еще как может! Лукас на пределе. А Джорди твердит свое: если я не отправлю Лукаса во Флеттон, то уйдет он. Я пыталась ему объяснить, что Лукас не преувеличивает, что все издевательства и унижения не выдумки. Джорди очень упрям. Это самый главный его недостаток. Лукас тоже не желает делать шагов к примирению с Джорди. Продолжает ему грубить, не скрывает своей враждебности.

– А ты не пыталась…

– Конечно пыталась. Но он видит в Джорди источник всех своих бед. Лукас ненавидит Джорди. Я могу встать на точку зрения того и другого. От этого мне не легче. Они оба не желают слышать друг друга. Я не представляю себе жизни без Джорди. Я его так люблю. Я ужасно его люблю. А Джорди говорит: «Если бы любила, я бы стоял у тебя на первом месте». И еще говорит, что ему осточертело неуправляемое поведение Лукаса. По-своему он прав.

– А как насчет другой школы? Тот же Итон? Намного ближе к дому.

– Я предлагала. Лукас ответил, что больше не пойдет ни в одну закрытую школу. Он не хочет проходить новый круг издевательств.

– Получается, безвыходная ситуация.

– Да, Венеция. Выхода я не вижу.

– И Нони тоже не может помочь?

– Нет. Она, бедняжка, пыталась. Теперь Лукас ополчился и на нее. Говорит, что она спелась с нами. Боже, как это ужасно! Я чувствую себя кругом виноватой. Недавно Лукас вдруг заявил мне, что я не имела права бросать отца, что не должна была увозить их из Парижа. По его мнению, мы должны были остаться и жить всей семьей. Обозвал меня трусихой и…

– На твоем месте я сказала бы ему правду. Возможно, это бы его отрезвило.

– Как я могу рассказывать такие вещи? Ну как я скажу, что его отец обманывал меня, что его отец был женат и вернулся к своей жене? Представляешь, какой удар я нанесу мальчику? Он привык считать своего отца прекрасным, смелым человеком, погибшим геройской смертью. Лукас еще не в том возрасте, чтобы понять, что его отец был противоречивой личностью.

– А мне думается, Лукас уже достаточно взрослый, чтобы знать правду, – возразила Венеция. – Если уж на то пошло, Люк действительно погиб смертью героя. Он был блестящим издателем. Лукас может этим гордиться. Примерять отцовскую профессию на себя. Плохо было лишь то, что Люк обманывал тебя. Я помню, как ты страдала. Может, тогда Лукас по-иному посмотрит на те события и перестанет упрекать тебя? Глоток правды иногда очень помогает.