Военные преступники Черчилль и Рузвельт. Анти-Нюрнберг - Александр Усовский Страница 48

Вот дословно те требования, что были изложены Риббентропом польскому послу в Берлине Липскому 24 октября 1938 года: 1. «Вольный город» Данциг возвращается из-под управления Лиги Наций под управление Германии. 2. Через «Польский коридор» прокладывается экстерриториальная автострада и экстерриториальная четырехколейная железная дорога, которые будут принадлежать Германии. 3. Германо-польский договор 1934 года будет продлен с 10 до 25 лет.

ЭТО ВСЕ. Более никаких требований к Польше Германия не выдвигала до самых первых выстрелов туманным сентябрьским утром 1939 года.

19 ноября посол Липский, вернувшись из Варшавы, заявил Риббентропу, что его шеф считает, что «по внутриполитическим причинам было бы трудно согласиться на присоединение Гданьска к Германии». Заметьте – Гданьск Польше НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ, Польша в этом городе осуществляет по заданию Лиги Наций ограниченные административные функции – полицейские и таможенные. Тем не менее – при переговорах с немецким министром иностранных дел польские внешнеполитические деятели бестрепетно относят Гданьск к числу польских городов, чья потеря была бы немыслимым горем для польского народа. Кроме того, возврат Гданьска немцам был бы чудовищным нарушением условий Версальского мира, его 108-й статьи. На каковое Бек с Липским «пойтить никак не могли»!

А вообще имела ли Польша какое-либо право апеллировать к Версальскому договору?

Нет, такого права Польша НЕ ИМЕЛА. И вот почему.

* * *

Силезия, в настоящее время являющаяся юго-западной частью Польши, – это земли бассейна Верхнего Одера (от истоков и до слияния с Вартой), берущего начало, как и Висла, в предгорьях Бескид (в западной части этого горного массива, называемого Бескидами Шленскими, – Висла же начинается в восточных Бескидах Живецких), но текущего в отличие от Вислы на северо-запад. На востоке Шленск, как называют эту провинцию поляки, граничит с Малой Польшей (с центром в Кракове), на юге и юго-западе – с отрогами Судетских гор (по которым пролегает ныне польско-чешская граница и которые чехи теперь называют Крконошами), на западе – с Саксонией (и вообще с Германией), на севере – с Великой Польшей. Историки славянской национальности считают этот край исконной землей славянского племени силезцев, власть над которой до первой половины XIII века делили меж собою чешская и польская короны, а затем эта территория попала под влияние германских государств и с начала XVII века стала предметом споров уже Австрии и Германии. Немецкие историки предпочитают относить силезцев к числу германских народностей, чешское же и польское правление этой территорией обозначая словом «оккупация». Скорее всего, Силезия все же изначально была славянской территорией – просто, ввиду территориальной близости к немецким княжествам, весьма быстро германизировавшейся.

Как бы то ни было, но Силезия постепенно стала немецкой землей; в 1742 году она окончательно перешла от Австрии в руки Пруссии и до 1918 года являлась составной частью Германской империи. Кстати, давнее австро-прусское соперничество за эту территорию бросается в глаза и поныне – так, например, железные дороги как в Горном, так и в Дольнем Шленске оканчиваются на юге и юго-западе в пограничных польских городках, не соединяясь с бывшей австро-венгерской железнодорожной сетью (в качестве примера – пограничный переход Кудова-Здруй – Наход; польская железная дорога заканчивается в Кудове, и надо пройти пять километров, чтобы сесть в чешский поезд в Находе).

Оная империя, как известно, 11 ноября 1918 года согласилась со своим поражением в мировой войне – и по условиям Версальского мира обязана была уступить новорожденной Польше некоторые районы Померании, Познань, большую часть Западной Пруссии (во времена Первой Речи Посполитой бывшие Великой Польшей) и часть Восточной Пруссии (так называемый Коридор). Данциг с областью переходил под управление Лиги Наций (но отнюдь не под польскую юрисдикцию!), которая обязалась сделать из него вольный город. Город лишь включался в польскую таможенную систему, кроме того, Польша получала право контроля над железнодорожными и речными путями Данцигского коридора – власть же в городе принадлежала местному самоуправлению – немецкому по своему этническому составу (ибо 86 % жителей Данцига были немцами).

Вопрос же о Верхней Силезии (разделить Силезию на промышленную Верхнюю и сельскохозяйственную Нижнюю – это тоже идея Антанты), где имелся немалый процент ненемецкого населения, разрешался по условиям подписанного всеми сторонами Версальского мира плебисцитом. ТО ЕСТЬ ПРЯМЫМ ВОЛЕИЗЪЯВЛЕНИЕМ НАСЕЛЕНИЯ ВЕРХНЕЙ СИЛЕЗИИ! Никаких иных толкований слову «плебисцит» Версальский мир не дал – то есть все иные методы определения принадлежности этой территории к какому-либо государству являлись НЕЗАКОННЫМИ и, по сути, являлись бы ПЕРЕСМОТРОМ ВЕРСАЛЬСКОЙ СИСТЕМЫ – то есть денонсацией Версальского мира.

И этот мир был-таки денонсирован! И совсем не канцлером Германии Адольфом Алоизовичем Гитлером, как принято считать в литературе победителей во Второй мировой. Пересмотр условий Версальского мира начался почти сразу же после его подписания, и начали разрушение Версальской системы отнюдь не немцы.

Это сделали самые преданные союзники Франции в Европе! Ревизию Версальской системы начал народ, получивший в результате Первой мировой войны не только собственное государство, но и право на его расширение до максимальных размеров, – это сделала нация, обязанная Версалю вообще ВСЕМ!

Иными словами – это сделали поляки…

* * *

Надо сказать, что в 1918 году Верхняя Силезия была мощным промышленным районом – вторым в Германии после Рура. Вокруг Катовиц выросла огромная промышленная агломерация, в которой имелись крупные предприятия горнодобывающей, топливно-энергетической, металлургической, машиностроительной и химической промышленности. Ничего удивительного – под тонким слоем тамошних прикарпатских супесчаников располагался один из крупнейших в Европе Домбровский угольный бассейн, поэтому силезский антрацит стал основой чугунолитейной и сталепрокатной промышленности Катовицкого региона (ибо по соседству находились и железорудные месторождения), а многочисленные свинцово-цинковые рудники позволяли развивать Большую Химию.

А в остальной Польше из промышленных предприятий ничего серьезнее лодзинских суконных и хлопчатобумажных фабрик не было. Вся остальная Польша – это огромное картофельное поле, разделенное на сотни тысяч парцеллярных наделов, убогие деревеньки, маленькие городки с худосочной торговлишкой, костелы, монастыри – и полная безнадега относительно надежд на развитие промышленности. Промышленности в Польше не было – равно как и не было никаких шансов оную завести в ближайшей перспективе. Зато промышленность была в Силезии…

Посему пан Пилсудский решил приложить все силы на то, чтобы этот лакомый кусочек Германской империи с шестью десятками антрацитовых шахт, дюжиной железных рудников, тридцатью семью доменными плечами и еще полутора сотнями разных предприятий тяжелой промышленности попал в руки ЕГО Польши. Для чего решил для начала наплевать на все пункты Версальского мира, касающиеся будущей судьбы Верхней Силезии. Впрочем, и победители в мировой войне отнюдь не горели желанием оставлять в руках этих сомнительных немцев колоссальную сталелитейную базу – известное дело, тяжелая металлургия всегда является основой для оружейной промышленности. Посему робкие (попервоначалу) попытки поляков урвать кусок пожирнее получили негласное одобрение Антанты – в результате чего случилось то, что случилось.