Если честно - Майкл Левитон Страница 48

– Что приятного в этой вежливости?! – ужаснулся я. – Быть вежливым – мучительно, а не приятно!

Ева уже начала посмеиваться над моей истерикой, так что я попытался успокоиться.

– Что ж, ладно, – сказал я, взяв себя в руки. – Может, тебя это обрадует, но я в жизни не видел, чтобы кто-то им настолько нравился. Может, все дело в том, что ты оказалась единственным не-родственником, готовым их выслушивать.

Ева вздохнула:

– А ты сам не стал бы таким же неприятным, если бы тебя никто никогда не слушал? – спросила она, явно переоценивая количество тех, кто был готов меня слушать, и недооценивая мою неприятность.

Когда я сказал Сидни, что я в Лос-Анджелесе, он стал настаивать на том, чтобы я работал над моим пока еще не существовавшим хоррором с режиссером лично, пока была такая возможность ^[66]. Я даже начал побаиваться, что в случае отказа меня просто-напросто уволят.

Ева в мое положение не вошла.

– Ты серьезно собираешься оставить меня одну со своей мамой?

– Я буду уезжать всего на полдня, – ответил я. – Ключи от машины оставляю тебе, вдруг захочешь куда-нибудь съездить, пока меня не будет. Вернусь к обеду.

Вернувшись, я застал Еву в еще более расстроенных чувствах, чем утром.

– Ты рассказал своей маме о том, что я раскритиковала лампочки! – воскликнула она. – Вот зачем ты это сделал, а?

– Ну, я подумал, что мысль-то хорошая. Себе не присваивал, честно, – ответил я.

– Ужас! Я пыталась сказать ей, что я этого всего не говорила, но она мне не поверила!

– Никогда не пытайся лгать моей маме, – посоветовал я.

Я в жизни не видел Еву столь разгневанной.

– Пока тебя не было, она часами со мной разговаривала и пыталась вытащить по магазинам, она вообще не понимает, что ее иногда становится слишком много! Да что там – я ей говорю «нет», а она не понимает даже этого!

Очевидно, под «говорю „нет“» Ева подразумевала череду неуловимых намеков, которые никто из нас не способен был воспринимать.

– А ты не пробовала просто прямым текстом сказать ей, что хочешь заняться чем-то другим? – поинтересовался я.

– Конечно нет! Я же не могу просто так взять и сказать такое! – воскликнула Ева. – Я ведь хочу ей понравиться!

– В нашей семье устанавливать четкие личные границы абсолютно нормально, – сказал я. – Она не обидится, поверь. А пускай даже и обиделась бы – всяко не страшно.

– Еще как страшно! – возразила Ева.

По утрам я работал над сценарием, а потом возвращался домой к Еве, которой хотелось не гулять и веселиться, а ссориться. Было видно, что она хочет со мной расстаться, но не понимает, как это сделать в сложившейся ситуации – мы гостили у моей мамы, откуда, собственно, и собирались вскоре ехать в семейный лагерь. Я решил, что такие вещи не стоит замалчивать.

– Я вижу, что ты хочешь со мной расстаться, – сказал я ей прямо. – И не хочу, чтобы тебе пришлось целую неделю торчать в лагере и делать вид, что все в порядке, отказываясь признавать, что хочешь расстаться со мной. Давай просто поговорим, хорошо? Ты не хочешь с нами ехать? Или, может, нам все закончить сразу и поехать туда просто друзьями? Не знаю. Как думаешь?

Ева смотрела на меня широченными глазами.

– Ты что, бросаешь меня?

– Нет, наоборот! – ответил я. – Я люблю тебя. Я просто хочу, чтобы тебе легче было бросить меня. Если ты хочешь расстаться, то я не желаю, чтобы ты чувствовала себя виноватой.

Ева покачала головой.

– Поверь, если бы я хотела с тобой расстаться – ты бы сразу понял.

– Хорошо, – ответил я и расплакался. – Прошу, только не притворяйся, что я нравлюсь тебе больше, чем есть на самом деле, и не делай вид, что ты счастлива, если это не так. Если я это пойму, мне будет очень грустно. А если не пойму и буду думать, что ты все еще меня любишь, станет еще хуже.

Явно тронутая этими словами Ева обняла меня.

– Я бы никогда так не поступила, – сказала она. – Обещаю быть с тобой абсолютно честной.

Я ей не поверил.

А на следующий день мы отправились в романтическое путешествие в семейный лагерь.