1991. Заговор? Переворот? Революция? - Леонид Млечин Страница 48

Генерал Варенников, вернувшийся из Киева, распорядился выделить для атаки Белого дома три танковые роты и эскадрилью боевых вертолетов. Войска должны были рассеять толпу, подавить сопротивление, а бойцы «Альфы» захватить здание.

В шесть вечера по громкой связи Белого дома передали, что ночью возможен штурм Белого дома. Всех женщин попросили покинуть здание. Однако люди не расходились.

— Я участвовал в этих событиях, — вспоминал замечательный артист Лев Константинович Дуров. — Горжусь медалью «Защитник Отечества», а главное — дюралевым крестиком, который мне вручили чуть ли не сразу в конце августа. И сегодня я не отказываюсь от этого, одного из важнейших поступков в моей жизни.

Когда раздались выстрелы и в Белом доме решили, что штурм начался, охрана увела Ельцина в бункер. Под Белым домом располагалось бомбоубежище с запасом воды и заботливо припасенными противогазами. На случай войны под землей были устроены кабинеты руководителей Верховного Совета.

Помощник президента Лев Суханов вспоминал:

«Мы спустились в подземные этажи, о которых я даже не подозревал. На каждом шагу встречались вооруженные люди. Мы долго шли лабиринтами коридоров и переходов, пока не оказались в просторном помещении с большими коваными дверями, похожими на створки шлюза. В этом помещении мы увидели нашего президента, там же были вице-мэр Москвы Лужков и мэр Попов.

На экстренный случай рассматривался уход через один из тоннелей, который выходил на пустырь, недалеко от Краснопресненской набережной. По нему уже прошли телохранители Ельцина, выяснили, что делается наверху, и установили постоянное дежурство. Это на случай катастрофы».

Ночью стали поступать сообщения, что к зданию выдвигаются танки и танкисты отказываются разговаривать с депутатами. В половине второго ночи секретарь президиума Верховного Совета России Сергей Александрович Филатов позвонил президенту Казахстана Назарбаеву. Его подняли с постели.

Филатов сказал ему, что стреляют уже рядом с Белым домом и он должен вмешаться. Назарбаев подробно расспросил, что происходит. Обещал связаться с Кремлем. И действительно через некоторое время перезвонил: формальный глава ГКЧП Янаев дал ему клятвенное обещание, что крови не будет. Никто Янаеву особенно не поверил. Но к утру стало ясно, что штурма не будет.

Сидеть в бункере стало невмоготу, поднялись наверх. 21 августа — день рождения Елены, старшей дочери Бориса Николаевича.

Он позвонил ей в пять утра, поздравил, сказал виновато:

— Извини, на этот раз не подарил тебе никакого подарка.

С военной точки зрения захватить Белый дом было бы, наверное, не так уж сложно. Мешали люди, которые дежурили возле здания день и ночь. Чтобы добраться до Ельцина, их надо было перестрелять — на это ГКЧП не решился.

Иваненко:

— Сейчас как только ни пытаются представить путч: кукольный, оперетка… А тогда информация шла очень тревожная. О том, что на три часа ночи назначен штурм Белого дома. Что приказ отдан группе «Альфа» и группе «Беркут». Спецназ КГБ пойдет и очистит Белый дом… О том, что в Московском управлении КГБ создается фильтрационный пункт, куда доставят арестованных защитников Белого дома и российское руководство. Для фильтрации: кого предупредить и домой отпустить, а кого — в Лефортово.

Генерал Калинин, назначенный комендантом Москвы, подписал приказ № 2 о разделении Москвы на комендантские районы и с 23 часов 20 августа ввел комендантский час.

Вот тогда председатель КГБ России услышал от одного из коллег:

— Иваненко, тебя же расстреляют.

20 августа командир спецназа внешней разведки полковник Борис Петрович Бесков доложил своему непосредственному начальнику генерал-лейтенанту Шебаршину, что проведена рекогносцировка Белого дома. Вывод: попытка штурма — бессмысленная авантюра.

Борис Бесков служил в Афганистане, работал в представительстве КГБ в ГДР. В январе 1991 года принял под командование Особый учебный центр (подчиненный первому главному управлению), неофициальное название — Группа специального назначения «Вымпел».

Тем не менее в кабинете Агеева по-прежнему обсуждалась идея штурма здания Верховного Совета России. Шебаршин связался с Крючковым и попросил отказаться от этой затеи. Начальник разведки записал, как шел разговор с председателем КГБ.

«Крючков нервно смеется:

— Это ерунда! Кто это придумал? Я только что говорил с Силаевым и ему сказал, что это ерунда.

Не успокоил. Я уже как-то слышал такой смех. Ничего доброго он не предвещает. Крючков возбужден и врет».

После провала путча на заседании военной коллегии Верховного суда Крючков признал, что в КГБ прорабатывалась операция по штурму Белого дома. Но уверял, что «сама идея проведения такой операции просуществовала с десяти часов утра до пяти вечера 20 августа».

Сергей Степашин:

— Я разговаривал с начальником разведки Шебаршиным. Мы с ним познакомились еще в 1990 году. У нас сложились человеческие отношения, очень добрые, и они сохранились до последних его дней. Кстати, пистолет, из которого он, к сожалению, застрелился, был мною подарен ему в 1995 году на Лубянке, когда отмечали его юбилей. Вот какая история…

Шебаршин согласился со Степашиным:

— Мы, по-моему, совершаем страшную ошибку, я буду говорить с Крючковым.

Об августовском путче генерал Шебаршин отозвался презрительно: «Все это было плохо организовано и никудышным образом исполнено в техническом смысле. Все это было сделано по-дилетантски».

Это он в адрес своего непосредственного начальника председателя КГБ Крючкова.

Иваненко:

— А мы ждали штурма. Командовал обороной Белого дома Александр Владимирович Руцкой. Противоречивое руководство: то подойдите ближе к стенам, то отойдите от стен… К вечеру мы с Геннадием Бурбулисом приняли решение начать психологическое давление на другую сторону.

Иваненко соединился с командиром «Альфы» Карпухиным, предупредил его:

— Виктор, не вздумайте ввязываться в эту авантюру.

Генерал ответил:

— Приказа у нас нет, а если даже поступит, не сомневайся, мы не пойдем, против народа мы не пойдем.

Вечером 20 августа на заседании ГКЧП его участники пришли к выводу, что события развиваются не удачно. Хотя был подготовлен проект еще одного указа Янаева — «О введении временного президентского правления в республиках Прибалтики, Молдове, Армении, Грузии, отдельных областях РСФСР и Украинской ССР (Свердловской, Львовской, Ивано-Франковской, Тернопольской, городах Ленинграде и Свердловске)».

Янаев огорченно признал, что их никто не поддерживает.

Крючков возразил:

— Не все так плохо.

Геннадий Иванович с удивлением посмотрел на председателя КГБ:

— Мне докладывают так, как есть.