Книга на книжной полке - Генри Петроски Страница 47

Раз во многих хранилищах уже не требуется естественное освещение, для чего по-прежнему делать полы в них стеклянными? Если хранилище освещается искусственно, стеклянным полам нет никакого оправдания. Во-первых, они способствуют созданию шума: мало кто из студентов, занимающихся в хранилище, способен его переносить. Кроме того, они скользкие, и часто на опасные места, например ступени, приходится стелить пробковые коврики или резиновые маты. Ну а хуже всего, когда на стеклянный пол все-таки падает солнечный свет: это создает яркие блики. Вдобавок стекло трескается из-за расширения или сжатия либо потому, что на него падают металлические полки. Еще один недостаток стеклянного пола, по крайней мере в сухом климате, — замазка, которую применяют на стыках и по краям стекол. Оттого что по полу все время ходят, эта замазка высыхает и истирается. В результате не только книги и полы постоянно покрыты замазочным порошком: частички замазки попадают читателям и рабочим за шиворот и в глаза ^[276].

Спустя десятилетие стеклу, ценность которого «как материала, отражающего свет, оказалась весьма преувеличенной» ^[277], пришел на смену мрамор, отражавший по сравнению со стеклом «достаточно света». Разумеется, когда появилось электрическое освещение, архитекторы смогли делать полы непрозрачными, в том числе из железобетона — в ту пору еще сравнительно нового материала. Его использовали при строительстве библиотеки Джона Крерара в Чикаго — городе строительных инноваций, и его рекомендовали библиотекарям как «долговечный и экономичный» материал ^[278]. Проблемы светопередачи и светоотражения уступили место проблемам цены и удобства; в XIX веке такое было бы невозможно.

Хранить книги вне поля зрения обычных посетителей придумали в Италии и Германии около 1816 года, но впервые идея закрытого книгохранилища была реализована в Париже, в Библиотеке Сент-Женевьев ^[279]. Здание библиотеки было достроено в 1843 году, задолго до электрического освещения, и читальный зал помещался на верхнем этаже, где было больше всего света. Обширное пространство венчалось полукруглым сводом, который поддерживали колонны из чугуна. Под читальным залом хранилась бóльшая часть книг: они находились в высоких деревянных книжных шкафах, стоявших во всю шестнадцатиметровую ширину здания; между шкафами располагались проходы. Расстояние между шкафами составляло около 4,2 метра; как раз достаточно, чтобы их освещал дневной свет и чтобы оставалось место для приставной лестницы.

Когда в 1823 году Британский музей приобрел библиотеку короля Георга III, для хранения коллекции было построено специальное помещение. Королевская библиотека имела в длину 91,4 метра; все стены от пола до потолка были заняты полками, между которыми проходила галерея. Энциклопедия описывала все это как «вероятно, последний триумф» «стенной» системы ^[280]. То была лишь часть книжного собрания Британского музея, так как в этом почтенном заведении располагалась и Британская библиотека. Поэтому в здании имелись и вполне обыкновенные помещения с книгами, где могли сидеть и заниматься вполне обыкновенные читатели. В парламентском акте, которым в 1753 году был учрежден Британский музей, даровалось право свободного посещения «людям охочим до знаний и любопытным» ^[281], а в 1810-м эта формулировка была изменена: в библиотеку теперь допускались все люди «пристойной наружности».

Первый музейный читальный зал был «узкой, темной, холодной и сырой» комнатой ^[282], посреди которой стоял лишь один стол, окруженный двадцатью стульями. Этого вполне хватало, чтобы обслуживать посетителей: в день их обычно бывало меньше десяти, и не каждый из них брал книгу, которых в библиотеке было пятьдесят тысяч. С течением времени росло и количество книг, и количество читателей, так что в библиотеке появлялись все новые читальные залы, каждый раз просторнее; всего их было шесть. В середине XIX века даже недавно построенных помещений стало не хватать, а новые книги по-прежнему было некуда ставить. В 1852 году главный библиотекарь Антонио Паницци наметил план седьмого читального зала, который стал Главным читальным залом.

В основе плана Паницци лежали новейшие методы «века инженерии» ^[283]. Блестящей задумкой было использовать место, которое до этого просто пропадало втуне. Паницци предложил вписать громадный круглый читальный зал в прямоугольный внутренний двор «с особенно изящными литыми карнизами» ^[284]. Но, несмотря на всю эстетичность, этот двор «нельзя было превратить в сад» ^[285]: «в нем не циркулировал воздух, и трава совсем не выглядела зеленой: окружающие строения не пускали к ней солнечный свет». Это мрачное пространство не использовалось ни посетителями, ни сотрудниками, и понятно, почему: тот, кто бывал в Лондоне солнечным летним днем, знает, что каждый квадратный дюйм лужайки в самом захудалом парке или сквере в такое время занят загорающими, которые больше похожи на солнцепоклонников. Предложение Паницци устроить в этом месте новый читальный зал едва ли встретило серьезные возражения.

Сооружение, начатое в 1854 году и оконченное в 1857-м, было выполнено по последнему слову техники: Паницци наверняка держал в голове успех Хрустального дворца, возведенного в Гайд-парке для Всемирной выставки 1851 года. Как и в Хрустальном дворце, главным материалом в сооружении Паницци был чугун. Круглый читальный зал располагался более или менее по центру огромного, 95,4 × 71,6 метра, прямоугольного двора, но не заполнял его целиком и не заслонял окон музейного крыла. Между двумя строениями — музеем и читальным залом — оставили зазоры примерно в восемь-девять метров; по проекту это также должно было «снизить риск распространения огня, если загорится одно из зданий» ^[286]. Читальный зал был окружен многоуровневыми хранилищами высотой от 7,4 до 9,7 метра; самые высокие четырехуровневые хранилища окаймляли непосредственно периметр читального зала ^[287]. Таким образом, книги хранились вблизи от места, где их читали. Книгохранилища, как и Хрустальный дворец, были накрыты крышей, сделанной главным образом из стекла. Они представляли собой колоссальную металлическую конструкцию, которая поддерживала сама себя и содержащиеся в ней книги. «Здание в здании», спроектированное Паницци, получило название Железной библиотеки.