Власть в Древней Руси. X - XIII века - Петр Толочко Страница 47

Большинство историков XIX в. считали вече древней еще догосударственной институцией. Пожалуй лишь В. О. Ключевский не разделял такого убеждения, полагая, что появилось оно только во время упадка авторитета князей и усиления усобиц. Главной силой, на которую опиралось вече, согласно ему, были городские массы торговцев и ремесленников. ^[434]

Позже, аналогичную мысль высказал М. Н. Покровский. Древнерусские республики, писал он, начали аристократией происхождения, а окончили аристократией капитала, но в промежутке прошли стадию, которую можно назвать демократической. В Киеве она падает как раз на первую половину XII в. В этот период хозяином русских городов являлся действительно народ. ^[435]

Чрезвычайно широкой компетенцией «наделял» вечевые собрания М. А. Дьяконов. Предметами их ведомства он считал призвания князей, заключение с ними рядов-договоров, изгнание князей, вопросы войны и мира, законодательство и управление. Правда, не видел в этих народных собраниях проявление исключительного суверенитета общины. Они являлись органами государственной власти, через посредство которых народ проявлял свою волю в решении государственных дел. Полагал, что инициаторами созыва веча, чаще всего, оказывались князья, вынужденные обращаться к вечу за поддержкой по всем вопросам. На вече могли участвовать все свободные жители города. ^[436]

Не больше единодушия на природу и функции веча обнаружили и историки советского времени. Б. Д. Греков и М. Н. Тихомиров считали вече такой формой государственного управления, при которой к нему открывался широкий доступ городских низов. В представлении Б. Д. Грекова, вече — это народное собрание для обсуждения и решения важных общих дел. Не отрицая, что истоки этого института находятся в племенном периоде, он, тем не менее, утверждал, что ни в X, ни в первой половине XI века для развития вечевого строя благоприятных условий в Киеве не было. Власть князя слишком сильна, а город политически еще очень слаб. Правда, допускал, что в исключительных случаях вечевые собрания в X в. могли быть. К таким относил события 968 и 997 гг., связанные с осадой Киева и Белгорода печенегами.

Подъем и значение вечевых собраний, согласно историку, падает на вторую половину XI и на XII вв. Однако, и в этот период они проявляются не всегда. При сильной власти киевского князя значение веча падает и князь не входит в соглашения с народом, широкой городской демократией торговцев и ремесленников. И все же, Б. Д. Греков не склонен переоценивать общинное начало веча. Его деятельность являлась результатом определенного соотношения сил, при котором знать, захватившая в свои руки власть и ограничившая в своих интересах власть князей, не была в силах уничтожить народное собрание, но была достаточно сильна, чтобы превратить его в орудие своих интересов. ^[437]

М. Н. Тихомиров практически во всем, что касается веча, солидаризировался с Б. Д. Грековым. Может быть только отчетливее акцентировал мысль о том, что без признания за купеческим и ремесленным населением древнерусских городов большой политической силы, Киевская Русь останется для нас малопонятной и бедной по своему политическому содержанию. Историк не исключал даже, что вечевые решения, возможно, протоколировались, на что его натолкнула одинаковая передача вечевых споров 1147 г. в Ипатьевской и Лаврентьевской летописях. ^[438]

Оба названных историка решительно не согласились с определением веча, данным С. В. Юшковым. Для него веча были не народными собраниями, но массовыми собраниями руководящих элементов города и земли по наиболее важным вопросам. Ни в одном совещании, которое могло бы претендовать на какое-либо политическое значение, основной силой не могла быть демократическая масса города — мелкие торговцы, ремесленники, наймиты и разного рода плебейские элементы. Если бы подобного рода совещания были, и если бы этим элементам и удалось навязать свою волю феодальной верхушке, то она нашла бы силу эти решения аннулировать. Поскольку древнерусские города, по мнению С. В. Юшкова, все более и более превращаются в центры феодального властвования, всякого рода совещания, которые могли претендовать на какое-либо значение, конечно, должны быть совещаниями основных феодальных групп или групп, так или иначе связанных с феодалами — возможно с крупными торговцами и одновременно землевладельцами. С. В. Юшков считал, что вече государственного периода происходит от племенных сходок, но решительно отказывал ему в статусе постоянного органа государственной власти. На всех проявлениях деятельности веча, согласно историку, лежит печать чрезвычайности. ^[439]

В. В. Мавродин в понимании веча, по существу, не расходился с историками XIX в. Он утверждал, что у восточных славян в глубокой древности и в период образования Древнерусского государства все важнейшие вопросы решались на вечевых сходах. ^[440]

Сословно-классовую природу древнерусского веча утверждали В. Т. Пашуто, В. Л. Янин, автор этих строк. Согласно В. Т. Пашуто, вече — это и совещание правителей города, и обособленное совещание городских «меньших» людей, и совещания князя со всей (или дружественной ему) дружиной, и тайный сговор городской знати против правящего князя, и, наконец, военный совет руководителей городского ополчения в походе. Как один из наиболее архаических институтов народовластия, вече было использовано собственниками земли и поставлено на службу государству в форме своеобразной феодальной демократии. ^[441]

В. Л. Янин пришел к выводу, что общегородское вече было узкоклассовым органом, в котором нет места «всему Новгороду». Оно объединяло лишь крупнейших феодалов и было не народным собранием, а собранием класса, стоявшего у власти. Новгородский вечевой строй, согласно ему, являлся образцом феодальной демократии в ее русском боярском варианте. ^[442]

Проанализировав известия о киевском вече я также пришел к выводу, что этот, уходящий своими корнями еще в догосударственный период институт никогда не был органом народовластия, широкого участия демократических низов в государственном управлении. Руководящая роль и преимущественное представительство в нем принадлежали верхам древнекиевского населения. Низы могли принимать участие на вечевых сходках, но их роль не была определяющей, в большей мере они представляли собой своеобразные массовки в разыгрывавшихся феодальными верхами и князьями политических спектаклях. ^[443]