Крестный путь Петра Столыпина - Виктор Воронин Страница 47

…оставлять этот край без внимания было бы проявлением громадной государственной расточительности. Край этот нельзя огородить каменной стеной. Восток проснулся, господа, и если мы не воспользуемся этими богатствами, то возьмут их, хотя бы путём мирного проникновения, возьмут их другие.

Я нарочито не ставлю этот вопрос в связь с разрешением аграрного вопроса в Европейской России. Вопрос амурский важен сам по себе, это вопрос самодовлеющий, но я должен настоятельно подчеркнуть, что Амурская железная дорога должна строиться русскими руками, её должны построить русские пионеры; эти русские пионеры построят дорогу, они осядут вокруг этой дороги, они вдвинутся в край и вдвинут вместе с тем туда и Россию.

Теперь о финансовой стороне дела; но прежде, чем перейти к этому, я обращу ваше внимание, господа, на то, что даже тут между вами есть много сторонников необходимости постройки второй колеи по Сибирской железной дороге, и мнение это вполне обосновано… вторая колея необходима не только в стратегическом отношении, но и в коммерческом.

Неужели мы эту вторую колею остановим в Маньчжурии? Где же мы будем выбрасывать и излишек наших товаров, и перевозимые в ту далёкую окраину войска?

Относительно постройки второй колеи Китайской дороги и речи быть не может; никто серьёзно не может об этом говорить уже потому, что через 75 лет Китайская дорога переходит к Китаю по арендному договору, и через 31 год Китай вправе её выкупить и наверное выкупит (как известно, реально СССР утратил КВЖД значительно раньше. – Авт.). Затем, это было бы и действительным серьёзным вызовом соседу, так как по статье 7 портсмутского договора мы не имеем права использовать дороги в стратегическом отношении. Таким образом, если нужна вторая колея Сибирской железной дороги, то нужен железнодорожный путь по нашему левому берегу реки Амура.

Я не буду представлять вам подробных финансовых исчислений и выкладок. Вам известно, что правительство исчисляет стоимость её в 238 000 000 рублей; тут её исчислили в несколько большей цифре, но даже если взять правительственную цифру, если достать деньги из 6 %, то и то на уплату процентов потребуется 15–16 млн рублей в год. На покрытие же убытков – правительство не закрывает глаза на то, что первое время дорога будет убыточна, – если взять цифры применительно к Уссурийской дороге, придется точно так же уплачивать 5–6 миллионов рублей в год, так как убыток будет равняться от 2500 до 3000 рублей в год на версту.

Таким образом, вся стоимость дороги выразится в цифре от 20 до 22 миллионов рублей в год. Это, конечно, жертва громадная, и правительство её требует от вас после разорительной войны и во времена лихолетья. Но вспомните, господа, что и другие государства, и другие страны переживали минуты, может быть, ещё более тяжёлые. Вспомните то патриотическое усилие, которое облегчило Франции выплатить пятимиллиардную контрибуцию своей победительнице. Амурская дорога будет та контрибуция, которую русский народ выплатит своей же родине.

Я совершенно понимаю точку зрения моих противников, которые говорят, что в настоящее время надо поднять центр. Когда центр будет силён, будут сильны и окраины, но ведь лечить израненную родину нашу нельзя только в одном месте. Если у нас не хватит жизненных соков на работу зарубцевания всех нанесённых ей ран, то наиболее отдалённые, наиболее истерзанные части её, раньше чем окрепнет центр, могут, как поражённые антоновым огнем, безболезненно и незаметно опасть, отсохнуть, отвалиться… Мы, господа, ответим за то, что приравниваем поражение нашей армии к поражению и унижению нашей родины.

Господа, действительно, верно, что вам впервые придётся подать свой голос в большом историческом деле. До настоящего времени такого рода государственные вопросы доходили до Верховной власти в разработке только одних служилых людей. Впервые теперь в деле народного строительства до престола Монаршего дойдёт голос и ваш, голос народных представителей, которые созданы Государем и поставлены им на стражу народной пользы и народной чести. И в этом деле ваш голос, конечно, не может оказаться в разнозвучии с сознанием и стремлением русского народа.

Но не забывайте, господа, что русский народ всегда сознавал, что он осел и окреп на грани двух частей света, что он отразил монгольское нашествие и что ему дорог и люб Восток; это его сознание выражалось всегда и в стремлении к переселению, и в народных преданиях, оно выражается и в государственных эмблемах. Наш орёл, наследие Византии, – орёл двуглавый.

Конечно, сильны и могущественны и одноглавые орлы, но, отсекая нашему русскому орлу одну голову, обращённую на восток, вы не превратите его в одноглавого орла, вы заставите его только истечь кровью».

Возвращаясь к указу от 27 августа 1906 года, следует констатировать, что фактически он стал началом грандиозной аграрной реформы, но было понятно, что поставленную премьером задачу создания класса крепких хозяев невозможно решить только с помощью перераспределения казённых земель, размер которых был достаточно ограничен. То же самое относилось и к помещичьему землевладению, которое в начале XX века уже не играло крупной роли в сельском хозяйстве, и даже при его ликвидации (на чём настаивали как левые, так и кадеты) невозможно было таким образом решить вопрос обеспечения всех желающих крестьян землёй для ведения самостоятельного хозяйства.

Заметим, что Столыпину было так же крайне трудно добиться от императора согласия на отчуждение удельных земель, составлявших значительную часть земельного фонда, который мог быть использован для создания крепких единоличных хозяйств. Об этом, в частности, свидетельствует и Гурко: «Государь, справедливо признавая, что удельные земли составляют собственность всего императорского дома, не хотел решить этого вопроса единолично. По этому поводу Столыпин мне рассказывал, что он ездил специально с этою целью к великому князю Владимиру Александровичу и его супруге Марии Павловне, и сколь неохотно они выразили своё согласие». Обратим особое внимание – для достижения своей цели Столыпин не побоялся просить у царя пожертвовать собственностью императорской фамилии!

Единственная возможность провести полноценную аграрную реформу заключалась в предоставлении крестьянам права свободного выхода из общины всем желающим с предоставлением неразделённого земельного участка. Но премьер сразу же столкнулся с чрезвычайно активным сопротивлением своим планам. Причём против ликвидации общины категорически выступали не только левые (считавшие её основой будущего социалистического строя), но и многие правые, в том числе находившиеся в ближайшем царском окружении. Они, наоборот, считали консервативную крестьянскую общину основой государственного устройства и наиболее надёжной опорой престола.

У Столыпина же были совершенно иные представления о том, кто может быть подлинной опорой государства. Он категорически отвергал мнение многих правых и крайне правых, что это неэффективная крестьянская община. Столыпин, напротив, был глубоко уверен, что только свободный хозяин на своей земле может быть надёжной опорой государства и власти. Об этом премьер говорил не только публично, но проводил данную точку зрения и на заседаниях правительства, пытаясь донести это своё убеждение до его членов. Например, секретный журнал Совета министров от 13 июня 1907 года содержит следующее подробное объяснение, почему правительству необходимо всеми силами создавать влиятельный класс крепких земельных собственников: «Крепкое, проникнутое идеей собственности, богатое крестьянство служит везде лучшим оплотом порядка и спокойствия; и если бы правительству удалось проведением в жизнь своих землеустроительных мероприятий достигнуть своей цели, то мечтам о государственном и социалистическом перевороте в России раз навсегда был бы положен конец».