Американская разведка против Гитлера - Николай Платошкин Страница 47

Донован продолжал держать в курсе тайных переговоров с немцами Рузвельта. В меморандуме на имя президента от 21 марта 1945 года глава УСС, в частности, сообщал, что: «Вольф выглядел решительным, и те, кто имел плотный контакт с Вольфом с того времени, когда он впервые появился десять дней тому назад, склонны верить в его искренность добиться немедленной немецкой капитуляции (в Италии)». Однако отзыв Кессельринга коренным образом поменял его конкретные планы. Ему либо придется иметь дело с фон Фитингхофом (если союзники дают ему менее недели), либо поехать к Кессельрингу на западный фронт. При этом сам Вольф так и не смог увидеться с Кессельрингом после своей первой встречи с Даллесом.

Если фон Фитингхоф откажется капитулировать, то Вольфу, отмечал Донован, придется действовать в одиночку, а сил у него мало и они очень разношерстные: 15 тысяч немцев, 20 тысяч коллаборационистов из СССР («в основном донских и кубанских казаков и тюрков»), 10 тысяч сербов, 10 тысяч словенцев, 5 тысяч чехов, Индийский легион и 100 тысяч итальянцев (последние были практически небоеспособны). «Вольф честно признал, что негерманские силы под его командованием не очень надежны…» Что касается самого фон Фитингхофа, то Вольф считал, что без поддержки других генералов тот побоится капитулировать.

Поэтому Вольф предложил срочно выехать на машине к Кессельрингу, убедить того капитулировать и в течение недели вернуться в Швейцарию с военными представителями штаба фельдмаршала.

Вечером 19 марта сам Вольф вернулся обратно в Италию.

Между тем в сепаратные переговоры западных союзников с немцами опять вмешалась Москва. Сталин опасался, что немцы, капитулировав в Италии, перебросят 1 миллион освободившихся солдат и офицеров на Восточный фронт. То, что «бернский инцидент» мог бы вбить клин между союзниками и тем самым послужить немцам, признавал и начальник военного штаба Рузвельта адмирал Уильям Леги: «Открытый разрыв между Россией и ее англосаксонсикми союзниками был бы тем единственным чудом, которое могло бы предотвратить быстрый коллапс германских армий» ^[152].

22 марта 1945 года британскому послу в СССР была передана резкая нота по поводу сепаратных переговоров с Германией. Последовала оживленная переписка между Сталиным и Рузвельтом.

Сталин прямо обвинил союзников в сговоре с противником за спиной СССР. Рузвельт 24 марта отвечал в том смысле, что ничего особенного не произошло, речь шла только о чисто военном вопросе — капитуляции немецкой группировки в Италии, а Сталин дезинформирован своими дипломатами и разведкой.

Ответ Сталина 3 апреля был холодным и обстоятельным. Сталин перечислил все случаи, в которых, по его мнению, США и Англия затягивали решение важных для обороны СССР вопросов, при том что Советский Союз всегда делал все возможное, чтобы содействовать военным усилиям союзников, иногда даже в ущерб своим планам.

Советский лидер, в частности, писал президенту США: «Вы утверждаете, что никаких переговоров не было еще. Надо полагать, что Вас не информировали полностью. Что касается моих военных коллег, то они, на основании имеющихся у них данных, не сомневаются в том, что переговоры были и они закончились соглашением с немцами, в силу которого немецкий командующий на западном фронте маршал Кессельринг согласился открыть фронт и пропустить на восток англо-американские войска, а англо-американцы обещались за это облегчить для немцев условия перемирия.

Я думаю, что мои коллеги близки к истине. В противном случае был бы непонятен тот факт, что англо-американцы отказались допустить в Берн представителей советского командования для участия в переговорах с немцами.

Мне непонятно также молчание англичан, которые предоставили Вам вести переписку со мной по этому неприятному вопросу, а сами продолжают молчать, хотя известно, что инициатива во всей этой истории с переговорами в Берне принадлежит англичанам.

Я понимаю, что известные плюсы для англо-американских войск имеются в результате этих сепаратных переговоров в Берне или где-то в другом месте, поскольку англо-американские войска получают возможность продвигаться в глубь Германии почти без всякого сопротивления со стороны немцев, но почему надо было скрывать это от русских и почему не предупредили об этом своих союзников — русских?

И вот получается, что в данную минуту немцы на западном фронте на деле прекратили войну против Англии и Америки. Вместе с тем немцы продолжают войну с Россией — союзницей Англии и США.

Понятно, что такая ситуация никак не может служить делу сохранения и укрепления доверия между нашими странами…» ^[153]

4 апреля уже серьезно больной Рузвельт (он тайно находился на лечении на курорте Хот Спрингс в Джорджии) сообщил Сталину: «Я не могу отделаться от чувства горького разочарования относительно Ваших информаторов, кто бы они ни были…» Черчилль между тем подзадоривал Рузвельта ни в коем случае не уступать русским, иначе те, мол, будут навязывать свою волю союзникам и в будущем.

В итоге незадолго до своей смерти Рузвельт отправил Сталину короткое послание примирительного толка (оно было получено в Москве 13 апреля, уже после смерти президента США 12 апреля 1945 года), в котором назвал бернский инцидент «отошедшим в прошлое» и «не принесшим никакой пользы.

Между тем 29 марта 1945 года Донован сообщал Рузвельту, что от Вольфа пока нет никаких известий. По мнению Даллеса, Гитлер принял окончательное решение защищать Северную Италию. Но уже 1 апреля «Дикий Билл» писал в Белый дом, что Вольф «нашелся», и прислал в Швейцарию своего помощника Циммера. Вольф встретился с Кессельрингом, но тот отказался капитулировать на Западном фронте, потому, что он там «окружен чужаками». А вот фон Фитингхоф пусть капитулирует в Италии. Вольф вернулся от Кессельринга и попытался увидеться с фон Фитингхофом, но тот инспектировал фронт.

Между тем Вольфа вызвали в Берлин, и Гиммлер потребовал объяснений относительно контактов с союзниками. Вольф якобы ответил, что выполняет секретную директиву Гитлера о налаживании контактов с Западом… «Гиммлер приказал Вольфу подождать несколько дней, так как он хотел все обдумать» ^[154]. Характерно, что ссылка Вольфа на некий секретный приказ Гитлера не вызвала у Гиммлера никаких сомнений. Но затем Гиммлер срочно выехал в Венгрию и приказал Вольфу получать указания от Кальтенбруннера. А тот, в свою очередь, приказал Вольфу прекратить контакты в Швейцарии и уехать из Италии.

Гиммлер в тот момент через Шелленберга сам активно искал контакты с Западом, и Вольф ему только мешал. 20 апреля 1945 года (в день рождения Гитлера, на котором рейхсфюрер присутствовал) Гиммлер провел двухчасовую встречу в поместье своего доктора Керстена (недалеко от концлагеря Равенсбрюк) со шведским представителем Всемирного еврейского конгресса Норбертом Мазуром. Гиммлер предложил спасти 2700 узников концлагерей и переправить их в Швейцарию. Мазур угостил главного архитектора холокоста печеньем, сахаром и кофе, привезенными из Швеции (в Германии все это было дефицитом). Гиммлер утверждал, что никогда не был против «западных евреев», мол, лишь только восточные евреи (из Польши и СССР) являются деструктивным элементом. Глава СС предложил освободить 1000 женщин-евреек из Равенсбрюка при условии, что их «оформят» как полек.