Вторжение в рай - Алекс Ратерфорд Страница 47
Вторжение в рай - Алекс Ратерфорд читать онлайн бесплатно
В последовавшие дни сначала тонкой струйкой, потом ручьем, а там и неудержимым потоком под защиту стен Шахрукийяха хлынули беженцы. Посланные Бабуром люди выяснили, что в большинстве своем это жители селений под Самаркандом. Зловещим знаком казалось то, что из самого города почти никого не было. О судьбе управляющего Махмуда, успевшего послать письмо из своего тайного убежища, никто ничего не знал. Так же как и о жене Махмуда, дочери великого визиря.
С высоты стены Бабур взирал на усталых, измученных нелегкой дорогой людей, которые просто похватали все, что могли, и пустились бежать в страхе за свои жизни. Старики и сопливые юнцы, некоторые из которых тянули тележки с жалким скарбом все сто пятьдесят миль, отощавшие, лишившиеся молока матери, с отчаявшимися лицами, прижимавшие к груди младенцев. Столько голодных ртов — для него это бремя, а никак не помощь. Бабур организовал раздачу хлеба из зернохранилищ, припасы доставляли из других подвластных ему крепостей, но было понятно, что надолго их при таком наплыве страждущих не хватит.
Он наделся, что части воинов, защитников Самарканда, удалось спастись и они тоже прибудут на восток, но донесения разведчиков Байсангара разрушили эту надежду. Похоже, узбеки перебили всех, кто встретил их с оружием в руках: луга вокруг Самарканда были завалены раздувшимися трупами. Спастись удалось лишь очень немногим, и прийти на помощь Бабуру могла разве что армия призраков.
Теперь все зависело от Джехангира и Тамбала. «Может быть, мне стоило отправиться к ним самому под флагом перемирия? — размышлял правитель. — Сумеет ли Касим убедить их, что лучшей, а скорее всего, единственной возможностью спастись для них является мир со мной и союз против Шейбани-хана? Или им хватит глупости пренебречь узбекской угрозой из-за сомнений в искренности моих намерений?»
Он находился в женских покоях в обществе матери и бабушки, когда услышал, что вернулся Касим, и, избегая проницательного взгляда Исан-Давлат, поспешил к себе, куда срочно призвал с докладом посла. Касим не заставил себя ждать. Выглядел он, как всегда, невозмутимо, и ничто в его облике не выдавало ни удовлетворения, ни разочарования.
— Ну? — нетерпеливо спросил Бабур, едва сдерживая порыв встряхнуть его за плечи.
— Ответ получен, повелитель. Они приняли твои условия.
Теперь наконец Касим позволил себе улыбнуться.
— Смотри, повелитель.
Из футляра верблюжьей кожи с застежками из слоновой кости он извлек письмо.
Бабур пробежал глазами текст, и его сердце забилось быстрее. Да! Пропустив обычные выражения учтивости, он нашел то, что искал, — и перечел про себя эти слова несколько раз.
«То, что ты предлагаешь, брат мой, воистину единственный способ уберечь нас всех от узбекской напасти. К тому времени, когда ты будешь читать это письмо, мои войска уже выступят к Шахрукийяху. Я посылаю тебе четыре тысячи всадников и тысячу лучников — все, что могу». Письмо было подписано Джехангиром и скреплено печатью властителей Ферганы.
Когда Бабур коснулся пальцами воска, его чуть не передернуло: право прикладывать эту печать принадлежало ему, законному, наследственному правителю Ферганы. Но он сам сделал свой выбор, и с этим приходилось смириться. Придется положиться на то, что Джехангир, а главное, стоящий за ним Тамбал сдержат свои обещания. Ибо если они предадут его сейчас, это станет концом для них всех.
Старый враг
Бабур повернулся и окинул взглядом шеренги ехавших за ним всадников под ярко-желтыми знаменами, возвещающими о том, что это воины Ферганы. Забыв племенные и династические раздоры, два часа назад в своих покоях в крепости Исан-Давлат и Кутлуг-Нигор благословили его, и мать прижалась губами к орлиной голове на рукояти отцовского меча Аламгира, висевшего на его окованном металлом поясе. Он был удивлен тем, что обе они не стали возражать против соглашения с единокровным братом, а Исан-Давлат даже одобрила его прозорливость и решительность. Только Ханзада, кажется, была потрясена тем, что не увидит больше дом своего детства в Акши.
Что же до Айши, то прошлой ночью Бабур посетил ее и на прощание спал с нею, думая о том, что если погибнет, то, возможно, во всяком случае оставит в ее чреве наследника. Однако особого наслаждения это ему не доставляло, и все свои энергичные телодвижения он совершал, глядя на стену, а не на ее лишенное какого-либо выражения лицо. Как только он, содрогаясь, извергнул себя, Айша поступила так, как всегда, — откатилась от него и прикрыла свою наготу покрывалом. Бабур, не глядя на нее, торопливо оделся и немедленно, без каких-либо прощальных слов, покинул комнату. Законные супруги, друг для друга они как были, так и остались чужими.
Хорошо еще, что ее отец наконец образумился. В хвосте длинной походной колонны, позади желтых ферганских стягов, ехали одетые в черное с красным конные арбалетчики-манглиги. Они прибыли в Шахрукийях через несколько дней после того, как Ибрагим-Сару прослышал о союзе, заключенном между Бабуром и Джехангиром против Шейбани-хана.
Вазир-хан и Байсангар ехали с ним рядом, а где-то там, в рядах всадников, находился Бабури. С момента получения известия о падении Самарканда он едва перекинулся с другом парой слов и скучал по его веселой, непринужденной компании. Но что поделать, видимо, радости простого дружеского общении не для правителей, помышляющих о великом.
По пропеченной летним солнцем земле войско продвигалось быстро и налегке: Бабур решил, что тащить с собой громоздкие осадные машины нет времени. Доныне Самарканд всегда находился в руках правителя из династии Тимуридов, не одного, так другого, и его жители, те, кто уцелел, наверняка мечтают избавиться от жестокого и чужого им хищника, каковым является Шейбани-хан. Он надеялся, что, завидев его приближающееся войско, они поднимутся против захватчиков.
Однако многое зависело от того, каковы планы Шейбани. Осень уже не за горами: намерен ли он перезимовать в Самарканде? Морща лоб под ритмичный топот множества копыт, Бабур пытался мысленно поставить себя на место заклятого врага. Чего тот на самом деле желает? Ограбить и разорить Самарканд и вернуться со своей ордой мародеров обратно в северные степи, радуясь богатой добыче, — или же хочет большего? Был ли для него захват Самарканда всего лишь набегом, или он намерен обосноваться там, положив начало новой династии?
Если рассказы, которые Бабур слышал в детстве, правдивы, Шейбани-хан давно копил злобу на Самарканд. Отец рассказывал, что в возрасте десяти лет Шейбани побывал в Самарканде пленником. Войска тогдашнего правителя города обрушились на узбеков. Отец и братья Шейбани были убиты, а самому ему накинули на шею петлю, привязали к хвосту верблюда и доставили в город, как раба. На его щеке выжгли клеймо, однако он, сообразительный и умеющий приспосабливаться, сумел приглянуться одному вельможе и был взят на службу в Кок-Сарай. Сановник велел выучить мальчика грамоте и сделал его писцом, но привилегированное положение не далось просто так: ему приходилось делить с господином ложе. Но в одну прекрасную ночь Шейбани перерезал хозяину горло и, окунув палец в кровь, в последний раз исполнил работу писца, начертав на стене проклятие поработившему его городу. Сбежав из Самарканда, он вернулся в родные степи и со временем объединил все узбекские кланы, вынашивая в своем сердце мстительную злобу против царствующего дома Тимуридов. Сейчас то был мужчина лет тридцати пяти, в расцвете сил, могучий воитель, впереди которого летела его грозная слава, а позади оставались горы трупов. Победить такого противника было не так-то просто.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments