Агонизирующая столица. Как Петербург противостоял семи страшнейшим эпидемиям холеры - Дмитрий Шерих Страница 46

– Бурная вспышка холеры в Петрограде, – говорит заслуженный профессор, – давшая сразу несколько десятков заболеваний и развивающаяся с усиленной быстротой, заставляет всех быть начеку. Много усилий потрачено на выяснение причин заразных заболеваний и выработку методов борьбы с ними, и в настоящее время наука имеет возможность с исчерпывающей ясностью указать на способы предохранения и защиты от заболеваний. Блестящее открытие – возбудителя холеры – вибриона, или коховской запятой, целый ряд самоотверженных опытов многочисленных последователей, испытывавших на себе действие вибриона, гениальные труды Пастера по предохранительным прививкам – создали революцию в науке и наметили новые пути в борьбе с микробами.

Что же нужно делать, когда этот враг у ворот?

Прежде всего, не допустить его проникнуть внутрь организма через рот. Холерная зараза, находясь в извержениях больных, попадает в воду, почему употребление последней в сыром виде крайне опасно и грозит заражением. Неопрятное содержание пищевых продуктов на рынках, в лавках и на дому, обилие мух, недостаточно чистое содержание рук также в значительной мере содействуют распространению заразы, попадающей внутрь человека и через 2–3 дня вызывающей заболевание. Скверно оборудованные уборные и отхожие места представляют собою особенную опасность в этом отношении, являясь настоящими рассадниками заразы. Невольными разносчиками микробов являются также лица, больные легкой формой холеры – поносом.

Для того, чтобы уберечь себя от возможности заражения, необходимо каждому строго усвоить и неукоснительно проводить в жизнь следующее основные условия:

1) В жаркое время преимущественно пить чай или кипяченую воду, избегая употребление всяческих недоброкачественных напитков; 2) пищу принимать горячую, хлеб обезвреживать в горячей духовке, сырые овощи обдавать кипятком; 3) посуду прогревать или обдавать кипятком; 4) мыть руки перед едой; 5) закрывать пищу от мух; 6) содержать уборные и отхожие места в образцовой чистоте; 7) при всяком заболевании расстройством желудка или кишок (понос, рвота) обращаться к врачу; 8) грязное белье и извержения больного ошпаривать кипятком; 9) согреть больного (теплое питье, грелки, ванна) и для успешности лечения поскорее поместить в больницу; 10) сделать себе предохранительную прививку.

Из общественных мер, по мнению профессора, являются улучшение водоснабжения, надзор за пищевыми продуктами, устройство столовых, чайных и прачечных, своевременное помещение больных в больницы, улучшение ассенизации и массовые предохранительные прививки».

Читатель может сам оценить, насколько радикально рекомендации Даниила Заболотного отличались от рекомендаций середины XIX столетия. Ничего лишнего, все то, что и сегодняшние врачи могли бы рекомендовать.

В тот же день 13 июля «Северная коммуна» с удовлетворением констатировала: «Кривая холерных заболеваний пошла на убыль. За 11 июля зарегистрировано до 12 час. ночи 395 больных. Уничтожение уличной торговли, а также возобновление хлорирования воды, по-видимому, оказали свое благое действие. Тем не менее, население само должно принимать меры к ограждению себя от возможности заражения».

Газета немного спешила, оповещая о сокращении заболеваемости: 12 июля как раз был достигнут ее максимум. Фактически о том ж 13 июля писал и академик Сергей Федорович Ольденбург, сообщая Владимиру Ивановичу Вернадскому в Киев о делах петроградских: «Сейчас холера разыгрывается бурно, на истощенные организмы действует сильно».

Но следом и в самом деле холера пошла на убыль, о чем говорят и данные статистики:

11 июля – 527 заболевших и 213 умерших;

12 июля – 639 заболевших и 183 умерших;

13 июля – 525 заболевших и 197 умерших;

14 июля – 422 заболевших и 216 умерших;

15 июля – 454 заболевших и 200 умерших;

16 июля – 424 заболевших и 177 умерших.

Жесткие меры дали результат, но власть – зная, видимо, со слов врачей о длительности и коварстве холерного «хвоста» – не прекращала действия, направленные на борьбу с эпидемией. Комиссариат продовольствия, например, «решил воздерживаться от выпуска к распределению рыбы и овощных продуктов», президиум Союза пищевиков постановил, что «все заведения квасных и минеральных вод, а также и мелкие колбасные и конфектно-кондитерские мастерские должны быть временно закрыты, впредь до выяснения результатов обследования их в санитарно-гигиеническом отношении». Районные власти Выборгского, Спасского района и Охты запретили уличную торговлю съестным, прохладительными напитками и мороженым.

Попутно шло обследование общественных столовых, которое «установило в общем удовлетворительную постановку дела общественного питания в Петрограде». Правда, «Северная коммуна» в вечернем выпуске от 14 июля сообщала: «Для обследования помещений бывш. гостиницы „Астория“ и открытой при ней общественной столовой, где имели место несколько случаев холерных заболеваний, создана особая комиссия… Одновременно будет проведена тщательная дезинфекция всего помещения, с каковой целью столовая в течение двух дней (14-го и 15-го июля) будет закрыта. Прикрепившимся гражданам будет предоставлена возможность получить очередные обеды в других столовых».

Сообщалось также, что во всех общественных столовых «в срочном порядке устанавливаются умывальники» и что «все посетители обязаны до получения талона на обед предварительно мыть руки», а «несоблюдающим этого условия кассирши не будут выдавать талоны».

Возникали и вопросы довольно неожиданные. Читатель помнит, должно быть, как умеренное употребление красного вина причислялось в 1866 году к перечню полезных при холере средств. Возник вопрос о красном вине и в 1918 году, но с обратным результатом: «Чрезвычайная комиссия по борьбе с холерой, рассмотрев подробно и всесторонне вопрос о снабжении населения красным вином, признала, что сдабривание красным вином в противохолерных целях питьевой воды не имеет оснований, а более целесообразным является примесь различных кислот. В виду этого комиссия постановила: отпуск вина, в лечебных целях, производить из аптек, под строгим контролем, больницам, лазаретам, амбулаториям и холерным пунктам, а частным лицам по рецептам врачей».

Да и какое вино, если в Петрограде не хватало тогда даже элементарных продуктов питания? Не случайно Григорий Зиновьев в июле 1918 года обращался к товарищам из других губерний с воззванием: «В Петрограде на почве голода развилась холера. Заболеваний несколько сот в день. Бороться с холерой, когда мы не имеем возможности регулярно выдавать хотя бы четверть фунта хлеба и должны заменять хлеб селедками, крайне трудно. До нового урожая остается несколько недель. Помогите нам пережить трудное время. Шлите хлеб и другие продукты, сколько только можно».

Некоторый эффект воззвание принесло, однако задача решена не была – и даже в конце 1918 года оставался острейший дефицит продовольствия в красном Петрограде. Была так же проблема дефицита рабочих рук: многие ушли из Петрограда в деревни, полуголодные рабочие трудились без большого энтузиазма, а холерная эпидемия со всеми ее летальными исходами рабочих рук требовала остро – хотя бы для того, чтобы своевременно хоронить тела умерших на Преображенском, Успенском и Богословском кладбищах.