Второй Фронт. Антигитлеровская коалиция. Конфликт интересов - Валентин Фалин Страница 46

Президент резко переложил руль с началом советско-финской войны. Отказ правительства Р. Рюти вопреки рекомендациям, в частности фельдмаршала К. Маннергейма, принять к рассмотрению сначала просьбу, затем предложения, под конец требования советской стороны о передаче в аренду, продаже либо обмене пограничных участков в непосредственной близости от Ленинграда [296]на большие по площади и природным ресурсам территории Сталин использовал как предлог для крайне непопулярной и столь же неудачной военной операции против Финляндии. Ф. Рузвельт предложил (29 ноября 1939 года) свое посредничество – сразу после аннулирования Москвой днем раньше советско-финского договора о ненападении. Заместитель наркома иностранных дел СССР В. Потемкин, который принимал 30 ноября посла Штайнгарта, выполнявшего поручение президента, ответствовал, что «нет возможности воспользоваться добрыми услугами». Зимняя война уже началась.

Ни до, ни после волна антисоветизма в Соединенных Штатах не вздымалась выше, чем в зиму 1939/40 года. Истеричность нападок на правительство СССР и государство в целом не шла даже в отдаленное сравнение с эпитетами, употреблявшимися в отношении агрессий Японии, Италии и Германии.

Администрация без привычной раскачки осуществила серию репрессалий против Советского Союза: 1 декабря авиастроительным предприятиям было предложено «добровольно» прекратить выполнение советских заказов, 2 декабря введено эмбарго на предоставление судового фрахта, 20 декабря запрещены продажа и поставки СССР, Германии и Японии чертежей, оборудования, лицензий на изготовление авиационного бензина, а также соответствующей технической информации. Фирмам, осуществлявшим техническое содействие строительству нефтеперерабатывающих предприятий, предписывалось отозвать из Советского Союза свой персонал, невзирая на условия контрактов. В январе 1940 года предполагалось запретить экспорт в СССР любых нефтепродуктов и металлолома, но, поскольку непредоставление фрахта само по себе решало задачу, к этой мере решили не прибегать.

Всерьез взвешивалась возможность разрыва дипломатических отношений. Получившее относительно широкую известность письмо Ф. Рузвельта своему другу послу США в Токио Дж. Грю: как можно «иметь дело с нынешними советскими лидерами, поскольку их представления о цивилизации и человеческом счастье тотально отличаются от наших», – лишь видимая часть айсберга. Администрация психологически настраивалась принять эстафету «умиротворения» Германии, оставшуюся без присмотра в сентябре 1939 года.

Зимой 1939/40 года Вашингтон осуществил одну из самых рискованных акций, чреватых кардинальным разворотом всей войны. У подавляющего большинства историков недостает страниц, чтобы высветить различные аспекты и грани «миссии Уэллеса», поныне пребывающие вне поля видимости. А жаль, совместными усилиями, возможно, удалось бы докопаться до хотя бы средних горизонтов, несмотря на то что материалы, касающиеся сути данного заместителю госсекретаря поручения, рассекречены с большими купюрами, если вообще открыты для исследователей.

Миссия С. Уэллеса в Европу (февраль-март 1940 года) не была «информационной». В выступлении 16 марта 1940 года по радио Рузвельт говорил о необходимости продумывания «моральных основ для мира» [297]. Р. Шервуд изображает целью путешествия С. Уэллеса выяснение «возможностей заключения справедливого и длительного мира». Р. Тагвелл полагает, что президентом руководило намерение свести на нейтральной почве Гитлера, Муссолини и Чемберлена для обсуждения условий окончания войны.

С. Уэллесу, выступавшему в качестве личного представителя главы администрации, была дана инструкция не отдавать предпочтения англичанам и не создавать впечатления, что Вашингтон и Лондон сообща обслуживают послевоенные проблемы. Для придания большего веса соображениям, помещенным в портфель заместителя госсекретаря, Вашингтон созвал в начале февраля 1940 года совещание «нейтрального» блока с приглашением Италии, Испании и ряда других государств в основном из Латинской Америки. На совещании речь шла об ограничении вооружений и создании «здоровой международной экономической системы» [298]. Согласно немецким данным, среди фигурировавших модальностей значилось четырехлетнее перемирие между воюющими сторонами вместе с параллельными экономическими переговорами, в которых участвовали бы США, Япония и Италия (и исключался СССР) [299].

Советский Союз заранее вычеркивался также из европейского маршрута С. Уэллеса. Были предусмотрены остановки в Риме (25–26 февраля), Берлине (1–3 марта), Париже (7-10 марта), Лондоне (11–14 марта) и снова в Риме (16–20 марта). Рим не случайно открывал и замыкал кольцо. Рузвельт обдумывал, не потрафит ли немецкому руководству совместный с Муссолини «миротворческий акт» – расширенное издание Мюнхена. Соответственно Италию, участницу «стального пакта», вели по разряду «нейтралов».

Н. Чемберлен проникся подозрительностью к поездке С. Уэллеса. Не желая уступать США лидерство, он через Лозанну передал бывшему рейхсканцлеру Германии Йирту сообщение для оппозиции из пяти пунктов:

1. Даются заверения в том, что британское правительство не воспользовалось бы временным кризисом, который мог бы последовать за акцией оппозиции (против Гитлера), для нанесения ущерба Германии, к примеру – проведением атаки на Западе.

2. Британское правительство выражает готовность сотрудничать с новым германским правительством, которому сможет доверять, и оказать Германии необходимую помощь.

3. Другие обещания требуют предварительного обговаривания с французским правительством. С согласия Франции были бы возможны детальней сформулированные заверения.

4. На случай участия Франции в переговорах желательно получить ориентировку о времени осуществления внутригерманского предприятия.

5. Если бы акцию немецкой оппозиции облегчило проведение со стороны западных стран диверсии, то британское правительство было бы готово в пределах возможного пойти навстречу такому пожеланию.

При передаче этого сообщения чиновники Форин офис говорили, что оно будет связывать Лондон до конца апреля 1940 года (то есть сроком намеченного Гитлером наступления на Западе, потом перенесенного на май). Заслуживающим доверия называлось правительство, члены которого намерены порвать с захватнической политикой рейха и покончить с «прусским духом», а также осуществить определенные «организационные меры», в первую очередь в отношении вермахта. Соответственно в будущем правительстве не может быть ни одного члена действовавшего правительства, в том числе Геринга [300].