Миссис Хемингуэй - Наоми Вуд Страница 46

– Это может несколько усложнить ситуацию… – отвечает она.

– Послушай, Марта. Можно на «ты»?

Марта кивает, думая про себя, что эта по крайней мере понахальнее, чем непорочные девы Хэдли и Файф.

Мэри жестом приглашает ее присесть на свободную скамейку. Обе, чувствуя неловкость, садятся на расстоянии друг от друга.

– Марта, я хочу лишь сказать, что не стала бы переходить тебе дорогу, знай я, что ты все еще с ним. Эрнест уверял меня, что ты его бросила.

От этого честного признания гнев Марты мигом утихает. Она больше не хочет, чтобы Эрнест был ее мужем. А вокруг них толпятся возбужденные парижане, гроздьями висят на балконах и машут самодельными флагами, дети забрались на деревья и фонари. Оккупация окончилась, и Марта не находит в себе решимости нанести Мэри заготовленный удар. Хочется поговорить с ней начистоту. Сама репортер, Мэри, пожалуй, поймет, что при всей любви к Эрнесту свобода может влечь куда сильнее.

Светловолосая девочка со сбитыми коленками, взобравшись на дерево, высматривает генерала де Голля. Марта вспоминает собственное детство, как она спряталась в тележке мороженщика и просидела там до поздней ночи. Родителям, когда они ее нашли, она заявила, что хотела посмотреть мир. Движение. Полет. Марте это было необходимо всегда.

– Прости, что так набросилась на тебя. – Она поворачивается к Мэри. – Я не собиралась тебя уесть. Просто разволновалась. Понимаешь, я только что узнала о твоих отношениях с моим мужем… с Эрнестом. И меня это несколько… выбило из колеи.

– Прости, – отвечает та.

Рядом с этой женщиной, которой Эрнест посвятил стихи, Марта неожиданно осознает, что Мэри – это ее пропуск на свободу. Сегодня утром она поняла, что Эрнест не отпустит ее, если это будет означать, что он останется один. Эрнест Хемингуэй боится только одиночества, и какие только жестокие мысли не посещают его, когда о нем некому заботиться. Он позволит своей жене уйти лишь в том случае, если у него будет наготове следующая.

– Я хочу покончить со всем этим, – решительно произносит Марта. – Мне нужна моя собственная фамилия в паспорте. Ты права. Я больше не желаю быть миссис Хемингуэй.

– Так ты что же, отговариваешь меня?

– Выходить замуж за Эрнеста? – Марта рассмеялась. – Нет, врать не стану. Наша с ним жизнь была, – продолжает она, не кривя душой, – необыкновенно счастливой. Просто она закончилась – для нас. Что-то ушло, вот и все.

Мэри, кивнув, предлагает ей закурить. Губы, делившие Эрнеста, теперь делят американские сигареты. Марта смотрит на зеленый бульвар. Скоро по нему пойдут танки, и парижане хором запоют, опьяненные свободой.

– Что посоветуешь? – Мэри выпустила струйку дыма. – Если, конечно, все будет именно так?

– Не знаю даже… Жить и радоваться? – улыбается Марта. – Не каждой девочке доверяют стать миссис Хемингуэй.

Мэри смеется в ответ:

– И все-таки это как-то странно, ты не находишь? То, что мы сидим тут с тобой вдвоем и обсуждаем такие вещи.

– Нет-нет, все верно. Париж – это как раз то место, где женщины вместе ткут полотно судьбы Хемингуэя. А ему кажется, что он сам делает свой выбор. – Марта тушит окурок о подошву. – Но он ошибается.

Они продолжают сидеть на скамейке, наблюдая за приготовлениями к параду. Потом Мэри извиняется – до начала парада ей нужно закончить статью. И они вместе идут по Елисейским Полям – миссис Хемингуэй и любовница мистера Хемингуэя. Собравшись проститься, Марта вдруг вспоминает взгляд Сильвии Бич этим утром.

– Могу я спросить еще кое-что, Мэри? Ты когда-нибудь была с Эрнестом в «Шекспире и компании»?

– В книжной лавке? Да, конечно.

– Сильвия спрашивала, кто ты ему?

– Думаю, Эрнест сказал, что я просто друг. А что?

– Ничего, – усмехается Марта. – А что ты делала перед тем, как я подошла?

– Просто готовила небольшой очерк о парижской моде для «Тайм», а в чем дело?

Марта улыбнулась.

– Кажется, и тут наши пути пересеклись.

Ну ее, эту статью: пусть пишет Мэри. Они останавливаются у табачной лавки, вдруг удастся прикупить еще сигарет. Марта придерживает дверь, пропуская Мэри вперед.