Расстрелянная разведка - Владимир Антонов Страница 46

Особый отдел Гомельской ЧК работал в прифронтовых усло­виях. Основной его задачей была борьба с бандитизмом, а также с польским шпионажем. В мае 1921 года гомельские чекисты, внедрив своего агента, раскрыли в этом городе штаб так называемого «Запад­ного областного комитета», который структурно входил в «Народный союз защиты Родины и свободы». Руководил им бывший эсеровский боевик, организовавший убийство великого князя Владимира Алек­сандровича, бывший товарищ (заместитель) военного министра Временного правительства России Борис Савинков. Именно по его указанию в июле 1918 года в Ярославле был поднят кровавый мятеж. После подавления мятежа Савинков перешел на службу польской, французской и английской разведок.

С этим террористом, казалось бы, все ясно. Однако сегодня в независимой российской прессе появляются публикации о том, что Борис Савинков был чуть ли не святым, идейным борцом против большевиком. Некоторые авторы вообще ставят под сомнение его связь с иностранными спецслужбами.

Но вот выдержки из подлинного документа французской военной разведки, знаменитого Второго бюро,—письма, подписанного самим Борисом Савинковым и направленного им французскому военному ми­нистру Луи Барту. Письмо датировано 11 марта 1921 года. К этому вре­мени части Красной Армии приступили к окончательному подавлению Кронштадского мятежа, спровоцированного разведслужбами Англии и Франции (впервые публикуется в переводе, с сокращениями).

«События, имевшие место в Петрограде, в Кронштадте и в Мо­скве, со всей очевидностью показывают, что недалек час падения советской власти в России.

По имеющимся у меня сведениям, всеобщее восстание кре­стьянских масс неизбежно в России весной этого года. Именно над подготовкой этого восстания и над координацией предстоящих в благоприятный момент операций всех активных антибольшевист­ских сил работает Политический комитет (по эвакуации) России в Польше...

Специалисты, назначенные Политическим комитетом и прави­тельством Национальной Украинской Республики, в настоящее время по приказу атамана Петлюры и моему приказу вырабатывают план операций на Севере России, в Белоруссии и на Украине, а также планы мобилизации частей бывших русской и украинской армий, интернированных на территории Польской Республики (при условии, что польское правительство не будет этому препятствовать).

Я надеюсь, что одновременно вспыхнут восстания в Петроград­ской, Псковской и Новгородской губерниях, в Смоленске, Гомеле, Мин­ске и на Украине, а также, может быть, и в казачьих республиках...

Успех подготавливаемого восстания крестьянских масс будет означать не только падение коммунистической власти в России, но также создание демократического правительства, отношение которого к Франции и Польше будет глубоко дружеским...

Беря на себя смелость привлечь Ваше внимание к вышеизложен­ному, хочу надеяться, что недалек час падения коммунистической тирании и что Франция, во имя прочного мира, интересов своего союзника России и дорогой ей Польши и в своих собственных ин­тересах, не оставит без своей поддержки Русский эвакуационный комитет и сыграет — я в этом не сомневаюсь — важную роль в близящихся революционных событиях».

К счастью, это письмо за номером 1287 не имело последствий для Советской России. Министр Луи Барту не наложил на него никакой резолюции, и призыв террориста Савинкова поддержать его воен­ные авантюры в России остался без ответа: французы боялись, что «революционная зараза» захлестнет французские экспедиционные войска на севере России, как это ранее уже имело место на юге, в частности в Одессе, в 1920 году.

Однако сам Савинков и его головорезы, активно поддерживаемые Польшей, представляли серьезную угрозу. Из Польши на советскую территорию постоянно забрасывались вооруженные отряды, со­стоявшие из остатков интернированных армий Булак-Балаховича, Перемыкина и Петлюры. Переброску вооруженных банд через советско-польскую границу осуществляла польская разведслужба— знаменитая «двуйка», а также польская жандармерия.

В письме на имя военного министра Франции Луи Барту Савин­ков предсказывал, что всеобщее выступление крестьян против совет­ской власти состоится весной 1921 года. Однако это пророчество не сбылось. Савинковцы планировали вторжение собственных банд на территорию Советской России на август того же года. Савинковский «Народный союз защиты Родины и свободы» разделил территорию России на три полосы. Гомель в его планах входил в южную полосу вместе с Минском и Орлом. Именно туда проникали банды савинковцев. Они уничтожали пограничные заставы, убивали партийных, профсоюзных и хозяйственных руководителей, захватывали поезда. Так, в городе Демянске Новгородской губернии, занятом бандой полковника Павловского, были убиты 192 человека.

Будучи сотрудником Гомельской губернской ЧК, Наум Эйтингон принимал участие в операции «Крот», в результате которой были арестованы около ста членов «Западного областного комитета» савинковского «Народного союза защиты Родины и свободы». Заговор возглавлял губернский военный комиссар. О важности проведенной чекистами операции свидетельствует тот факт, что для ее реализации из Москвы в Гомель были направлены ответ­ственные сотрудники Особого отдела ВЧК Сергей Пузицкий и Игнатий Сосновский.

В мае 1921 года Наум Эйтингон принимал активное участие в выявлении и аресте в Минске уполномоченного «Народного союза защиты Родины и свободы» Эдуарда Опперпута-Стауница. В том же 1921 году молодому чекисту не рез приходилось выезжать с опера­тивными группами на ликвидацию вооруженных банд террориста Савинкова. В ходе одной из таких операций в октябре 1921 года в местечке Давыдовка Гомельской губернии Наум Эйтингон был тяжело ранен в левую ногу.

Из госпиталя Наум Эйтингон вышел только в марте 1922 года. Он сразу был назначен членом коллегии Башкирского отдела ГПУ и вскоре выехал в Стерлитамак, являвшийся в то время столицей ав­тономной республики.

Положение в республике было непростым. Башкирское на­селение было недовольно тем, что в годы столыпинской аграрной реформы переселенцы из Центральной России получили лучшие земельные наделы. Этим обстоятельством воспользовались баш­кирские националисты, которые выдвинули лозунг: «Всю землю Башкирии—только башкирам». Таким требованием, в свою очередь, были недовольны татары, являвшиеся более развитыми в экономи­ческом отношении.

Лидером башкирских националистов стал 27-летний сын сельского муллы, получивший хорошее образование, Ахмет-Заки Валидов. В марте 1919 года была создана Башкирская автономная республика в составе РСФСР, столицей которой до июня 1922 года был город Стерлитамак. Валидов возглавил Башкирский ревком и вскоре вступил в РКП (б). Именно при нем начались гонения на лиц татарской и русской национальностей. Ситуация осложнилась еще и тем, что в 1920 году в Белебеевском, Бирском и Мензелинском уездах Башкирии вспыхнуло крестьянское восстание, получившее название «Черный орел» и проходившее под оригинальным лозунгом: «Долой коммунистов, да здравствуют большевики и свободная торговля».

В декабре 1921 года председателем Башкирской ЧК был назначен видный чекист Николай Волленберг. Не все гладко шло в Башкирии и с созданием местного государственного аппарата, регулярно воз­никали разногласия на почве межнациональных отношений. В корот­кий срок Волленбергу и присланным ему в помощь чекистам, среди которых был Наум Эйтингон, удалось нормализовать обстановку в республике и создать необходимые условия для ее развития.