Польша - "цепной пес" Запада - Дмитрий Жуков Страница 46

…Примером крупнейшей политической провокации пилсудчины является созданная «ПОВ» в 1919 г. так называемая оппозиция ППС, руководство которой, во главе с Барским, Ланде-Витковским, Витольдом Штурм де Штремом, состояло из крупнейших провокаторов. Имея первоначально своей задачей не допустить отход революционизирующихся элементов от ППС к компартии, «оппозиция», не будучи в состоянии удержать под своим влиянием рабочие массы, отколовшиеся от ППС в 1920 г., влилась вместе с ними в компартию Польши и захватила там ряд руководящих постов.

Другим, наиболее крупным актом широкой политической провокации уже внутри компартии Польши со стороны пилсудчиков, проникших в ее руководство, является использование влияния компартии в массах во время майского переворота Пилсудского в 1926 г., когда эти провокаторы выдвинули и осуществили политику поддержки компартией пилсудчиковского переворота.

Предвидя, что та часть членов «ПОВ», проникших в руководство компартии Польши и прямо работавших над использованием компартии для содействия пилсудчиковскому перевороту (Барский, Костржева, Краевский, Ланде-Витковский), будет этим скомпрометирована и отстранена от руководства, «ПОВ» держала в резерве другую группу членов «ПОВ» (во главе с Лещинским), которая внешне находилась в стороне от содействия перевороту 1926 г. и предназначалась для захвата руководства КПП после провала группы Барского.

После майского переворота, в целях отвлечения рабочих масс от противодействия установлению Пилсудским нового фашистского режима и для ослабления и разложения компартии изнутри, «ПОВ» разработала и провела план широкой фракционной борьбы между группой Лещинского (т. н. меньшинство в КПП) и группой Барского-Костржевы (т. н. большинство). Обеим группам «ПОВ» удалось втянуть в фракционную борьбу партийные массы и надолго парализовать работу партии.

В итоге руководство партией удалось захватить группе «ПОВ», возглавляемой членом московского центра «ПОВ» Лещинским, сосредоточившим свою работу над дальнейшим разложением партии и торможением революционного движения в Польше.

В последние годы все усилия варшавского и московского центра «ПОВ» в отношении их работы внутри компартии Польши были направлены к срыву единого и народного фронта в Польше и, главным образом, к подготовке использования компартии для антисоветских действий во время военного нападения Польши на СССР.

В этом направлении Уншлихтом и Лещинским велась специальная работа по использованию партийных каналов для службы связи польской разведки во время войны и был разработан план ряда политических провокационных мероприятий (предъявление ультиматумов Коминтерну и ВКП(б)) от имени компартии Польши о неприкосновенности «польской независимости», выпуск антисоветских воззваний к рабочему классу Польши, раскол партии и т. д.

Начиная с 1920 года и особенно широко после майского переворота «ПОВ» использует каналы компартии польской секции Коминтерна, в которую проникли такие крупные члены «ПОВ», как Сохацкий-Братковский, Лещинский, Прухняк, Вертинский, Бронковский и ряд других, — для систематической широкой переброски в СССР диверсионно-шпионской агентуры различного масштаба под видом политэмигрантов и политзаключенных. Так, под видом политзаключенных в СССР были переброшены польские шпионы Пиляр, Будзинский, Наунокайтис, Высоцкий, Домбаль, Белевский; в качестве политэмигрантов — Висляк, Генрих Ляуэр (руководил сектором металлургии Госплана СССР), Здзярский, Генриховский, Бжозовский и многие десятки и сотни других шпионов, проникших на самые различные участки государственного аппарата, промышленности, транспорта и сельского хозяйства СССР.

Не только одна компартия Польши использовалась как прикрытие для шпионов и диверсантов. Агентура польской разведки перебрасывалась в СССР также под прикрытием принадлежности к компартиям Западной Белоруссии, Западной Украины и других революционных организаций, в самое возникновение которых польская разведка включалась в провокационных целях.

Так, например, существовавшая в свое время т. н. Белорусская громада — массовая крестьянская организация в Западной Белоруссии — была активно использована польской разведкой и фашистской организацией белорусских националистов, существующей в Вильно, для разгрома крестьянского движения в Западной Белоруссии и переброски своей агентуры в СССР.

Такая же массовая организация, как независимая крестьянская партия в коренной Польше, была создана крупнейшим провокатором — офицером 2-го отдела П ГШ Воевудским специально для перехвата движения революционизирующегося польского крестьянства и также использования для переброски агентуры в СССР под видом «крестьянских» деятелей, спасающихся от полицейского преследования.

Все материалы следствия по настоящему делу с исчерпывающей несомненностью доказывают, что подавляющее, абсолютное большинство т. н. политэмигрантов из Польши являются либо участниками «ПОВ» (выходцы из коренной Польши, в том числе польские евреи), либо агентами 2-го отдела ПГШ или политической полиции (поляки, украинцы, белорусы и др.)…

…Организация «ПОВ» в Белоруссии, возглавлявшаяся в последнее время членом московского центра «ПОВ» Бенеком, членами минского центра «ПОВ» Вонсовским, Клысом, кроме того, по многим каналам руководимая Пиляром, Сосновским, Гельманом, Домбалем, установила органические связи с организацией белорусских национал-фашистов, троцкистским подпольем и антисоветской организацией правых, в результате чего в Белоруссии существовал единый антисоветский заговор во главе с Червяковым, Гололедом, Бенеком».

Как видим из процитированного документа, вплоть до середины 1930 годов поляки и польскоязычные деятели были более чем непропорционально представлены в советских руководящих органах и спецслужбах. Особенно это касается периода их (спецслужб) зарождения (конец 1917–1918 годы). Конечно, прежде всего бросается в глаза фигура самого основателя ВЧК Ф. Дзержинского и личность его преемника — кстати говоря, также являвшегося одним из создателей ВЧК — В. Менжинского. Однако, помимо них, тысячи других поляков по всей России — от Карелии до Владивостока — буквально заполонили ряды новосозданной советской госбезопасности.

К октябрю 1920 года в органах ВЧК работало около 900 поляков. Сама коллегия ВЧК состояла из 13 человек, четверо из них были поляками или выходцами из Польши: Дзержинский, Менжинский, Уншлихт, Мессинг. После создания ГПУ эти пропорции несколько уменьшились, но в целом сохранялись. Так, на ноябрь 1923 года из 95 лиц высшего руководства ОГПУ, поляков было 10. Вместе с выходцами из Польши они составляли вторую, после русских, национальную группу. Далее — на май 1924 года — в центральном аппарате ОГПУ работали 90 поляков. Очевидно, не меньше было выходцев из Польши, т. е. польскоговорящих чекистов. Подобных общих данных по регионам, к сожалению, нет. Никто не потрудился изучить количество поляков, руководящих особыми отделами армий, фронтов, губернскими или областными чрезвычайными комиссиями. Известны лишь некоторые из них.

Так, начальниками особых отделов в годы Гражданской войны были поляки: Ф. Дзержинский (возглавлял особый отдел Юго-Западного фронта), А. Пясковский (Актюбинский фронт), И. Каминский (4-я армия), А. Марцинковский (5-я армия), В. Кевейша (13-я армия), Я. Ольский (16-я армия), Я. Беленкович (15-я армия), В. Кевейша (Отдельная Кавказская армия). Эти данные о поляках-особистах весьма и весьма неполные. На наш оценочный взгляд, в звене дивизия—фронт до четверти работников особых отделов были поляками.