Леонид Гайдай - Евгений Новицкий Страница 46

«Деловые люди» оказались третьей экранизацией Леонида Гайдая после дебютного «Долгого пути» по рассказам Короленко и короткометражного «Пса Барбоса…» по фельетону Олейника. В дальнейшем у Леонида Иовича будет еще пять экранизаций, причем все эти фильмы он снимет подряд — в период с 1971 по 1980 год. Таким образом, все семидесятые Гайдай занимался одной только классикой, да еще и не осуществил многие экранизации, о которых задумывался.

Однако книжные аллюзии возникают у Гайдая и в фильмах, написанных по оригинальным сценариям. Например, Шурик в «Наваждении» читает стихотворение Ярослава Смелякова «Хорошая девочка Лида», которое было написано еще в 1940 году, то есть за 25 лет до выхода фильма «Операция «Ы»…». Просто Гайдай читал данное стихотворение на вступительных экзаменах во ВГИКе, и ему во что бы то ни стало хотелось, чтобы эти же строки читал его новый любимый герой.

Нина Гребешкова еще во время съемок не преминула выразить мужу сомнение относительно данной цитаты:

— Мне кажется, это как-то слишком старомодно.

Но Гайдай парировал:

— Скажи спасибо, что я на вступительном Бабеля не читал.

Впрочем, любимым поэтом Леонида Иовича был не Смеляков, а Михаил Светлов. Именно в его честь в «Бриллиантовой руке» назван пароход, на котором Семен Семеныч совершал увлекательный заграничный круиз.

А после «Бриллиантовой руки» Гайдай наконец-то сумел осуществить давнишнее желание — экранизировал своих любимых прозаиков Илью Ильфа и Евгения Петрова. «Двенадцать стульев» он перечитывал бессчетное количество раз — и всегда смеялся.

Бывало, жена интересовалась:

— Что это тебя там так рассмешило?

— А ты сама почитай, — говорил Гайдай. Но Нине Гребешковой этот роман не нравился, как ни старалась она им проникнуться.

Фильмом «12 стульев» Леонид Иович остался удовлетворен и всю жизнь считал его одной из лучших своих работ.

Потом им были перенесены на экран пьеса Михаила Булгакова «Иван Васильевич», произведения Михаила Зощенко, гоголевский «Ревизор» и роман финского писателя Майю Лассилы «За спичками» — последний, впрочем, без особой охоты.

Он, вероятно, продолжил бы адаптировать для экрана произведения русских сатириков, если бы на его версию «Ревизора» — фильм «Инкогнито из Петербурга» — так сильно не ополчилась цензура. Гайдай очень переживал и в итоге зарекся экранизировать классику, хотя до этого думал, что было бы неплохо снять что-нибудь по мотивам Салтыкова-Щедрина или перенести на экран «Левшу» Лескова. (Кстати, «Левшу» и фильм «Оно» по мотивам щедринской «Истории одного города» в восьмидесятые годы снял Сергей Овчаров, которого в какой-то степени можно назвать ленинградским последователем Гайдая.)

Некоторое время Гайдай раздумывал и над тем, чтобы экранизировать поэму Твардовского «Василий Теркин». Но кино про войну Леониду Иовичу всё-таки снимать не хотелось, и к этой идее он не возвращался.

Пытался он подступаться и к творчеству Александра Вампилова, но, несмотря на свое восхищение его пьесами, сразу же убеждался, что это не его, не гайдаевский материал.

Наконец уже в девяностых годах Гайдаем овладело желание экранизировать роман Достоевского «Идиот». В те годы можно было уже не опасаться цензуры, так что столь неожиданный для Леонида Иовича фильм вполне мог увидеть свет, проживи он хотя бы на несколько лет дольше.

Что касается чтения книг, то Гайдай был захвачен этим занятием с детства. К хорошим книгам его приучили родители, которые специально для своих троих детей собирали домашнюю библиотеку, где преобладали классические литературные произведения. Кроме того, отец Леонида выписывал массу юмористических журналов, что тоже сказалось на литературных вкусах будущего режиссера.

Позже, когда юный Гайдай стал участвовать в школьной самодеятельности, многие однокашники были впечатлены его декламацией стихов Маяковского и рассказов Зощенко.

Все любимые писатели Гайдая, читаемые им на протяжении жизни, были юмористами. Помимо Михаила Зощенко и Ильфа и Петрова, это Юрий Олеша, Джером К. Джером, Карел Чапек.

Обожал Леонид Иович и рассказы своего коллеги Василия Шукшина. Гайдай мог разбудить ночью жену и начать восторженно бубнить ей только что прочитанный рассказ Василия Макаровича: