Искусство ведения войны. Эволюция тактики и стратегии - Брэдли Фиске Страница 45

Сражение велось ожесточенно с обеих сторон. Первый удар нанесли австрийцы. Их многочисленная конница атаковала пруссаков, но была отброшена. Последовавшая затем атака австрийской пехоты была отражена огнем артиллерии. В какой-то момент из-за того, что солдаты Фридриха II были непривычны к настоящим боевым действиям, их задние боевые порядки обстреляли тылы своих передних боевых порядков. Фридрих II был настолько охвачен отчаянием, что под давлением генерала Шверина, который, возможно, хотел отделаться от него, был вынужден покинуть поле боя. После этого Шверин собрал свои войска и атаковал правым флангом австрийскую пехоту. У пруссаков было огромное (по словам Карлайла, в соотношении пять к двум) преимущество в том, что их мушкеты были лучше австрийских, а благодаря новинке – железному шомполу их можно было заряжать и стрелять из них быстрее. Это огромное преимущество было не случайностью, а результатом более высокой стратегической дальновидности в сочетании с быстрыми действиями. Вскоре австрийцы уже отступали, а затем Шверин бросил вперед весь свой левый фланг и ударил по австрийцам не неровным и колеблющимся, а жестким фронтом, какой хотел видеть отец Фридриха II – для того, чтобы его добиться, он муштровал армию столь долго и упорно. В результате австрийская армия отступила (обе стороны потеряли по 4500 человек. – Ред.).

Вскоре Фридрих II заключил договор с Францией, по которому Франция не возражала против захвата Нижней Силезии и соглашалась вести войну самостоятельно, но во взаимодействии с Пруссией. В соответствии с договором объединенные французская и баварская армии вскоре захватили Линц – столицу Верхней Австрии.

Тогда Фридрих II проявил настоящее понимание стратегии, настояв на том, чтобы вооруженные силы союзников одновременно атаковали Вену, которую в тот момент, вероятно, можно было легко взять. Он сказал: «Австрию нужно свалить наземь, ей нужно нанести неизлечимые раны, прежде чем она будет в состоянии отбивать удары». Но на это французы не согласились. Они выдвигали разные причины, но настоящая причина состояла в том, что успешное нападение на Вену было бы слишком на пользу курфюрсту Карлу-Альбрехту Баварскому – вновь избранному императору Священной Римской империи (ставленнику Франции. – Ред.), которого они не хотели слишком поддерживать. Говорят, что один французский дипломат заметил: «Если мы сделаем курфюста хозяином Вены, мы уже не будем хозяевами курфюста».

Этот эпизод очень важен, так как он показывает противоречия между стратегией и государственной мудростью, которые часто происходили, особенно при взаимодействии союзников, но также и в одной стране, когда государственный деятель и стратег были двумя разными людьми. Ни Александр, ни Цезарь, ни Людовик XIV не испытывали таких трудностей; не испытывал их и Фридрих II, пока его военные действия затрагивали только его армию. Фактически, в некоторых из его более поздних войн самым большим для него плюсом было то, что и государственный деятель, и стратег носили мундир короля Пруссии.

Раздраженный недостаточной поддержкой Франции и не сдерживаемый никакими сомнениями относительно этики и морали, Фридрих II теперь заключил тайное соглашение с Австрией, по которому предполагались фиктивная осада Нейсе, которая должна была сдаться ему по истечении пятнадцати дней, и последующее перемирие. Это, как он понял позднее, не было даже разумным, потому что дало возможность австрийцам бросить всю свою армию против французов. Поэтому он быстро отказался от этого соглашения с Австрией и овладел провинцией Глац (в Нижней Силезии). Австрийцы атаковали его, но настолько стратегически неумело, что позволили ему объединить две разрозненные армии. Последовало сражение при Хотузице (иначе при Чеслау), в котором, как и в большинстве сражений, обе стороны дрались с огромным мужеством. В конце концов австрийцы были разбиты, главным образом из-за слабой дисциплины в австрийской кавалерии, которая воспользовалась благоприятной возможностью, чтобы остановиться и заняться грабежом себе на пользу (хотя потери сторон были примерно равными).

Согласно договору, подписанному в Бреслау в июле 1742 г., Фридрих получил большую часть Силезии – территорию, равную одной трети всего Прусского государства перед этой войной.

Война продолжалась между Францией и Австрией, и французы вели ее так же неумело, как это было свойственно большинству военных действий французов в годы правления Людовика XV, которыми руководили генералы, выбранные не потому, что они были храбры и опытны, а потому, что они были фаворитами короля или его любовниц. (Автор, как всегда, преувеличивает. В ходе Войны за австрийское наследство прославился, командуя французскими войсками, Мориц Саксонский, который в 1741 г. отличился при штурме Праги, в 1742 г. – Эгера, в 1744 г. успешно действовал против австрийцев в Эльзасе, а в 1745–1747 гг. громил англичан и голландцев в Австрийских Нидерландах – при Фонтенуа, Року и Лауфельде. Мориц Саксонский был побочным сыном Августа II Сильного (польского короля и курфюрста Саксонии), одним из 354 его зафиксированных современниками детей. – Ред.)

В 1743 г. был заключен договор между Австрией и Пьемонтом, за которым последовал договор между Австрией и Саксонией в январе 1744 г., после чего Фридрих II решил вновь вступить в войну, чтобы сохранить то, что он получил в Силезии, и попытаться получить больше. С этой целью он заключил договор с Францией и немедленно захватил Прагу.

В это время армия Марии-Терезии под командованием Карла Лотарингского победоносно входила в Эльзас. Узнав о наступлении Фридриха II, Карл немедленно ушел за Рейн. Конечно, французы должны были бы преследовать его, и Фридрих II ожидал, что они так и поступят. Однако они этого не сделали, и вскоре Фридрих II уже не брал Вену, на что он рассчитывал, а отступал в Силезию. Ему противостояли намного превосходившие силы противника, и он не мог сразиться с ними, так как австрийский полководец следовал политике Фабия Кунктатора: он хотел измучить армию Фридриха II голодом и вызвать в ней упадок боевого духа, что и началось вскоре. Тогда Фридрих II прибегнул к военной хитрости: он оставил перевалы гор Крконоше без охраны в надежде на то, что враг примет это явное упущение за признак слабости и ринется вперед его атаковать. Так и случилось, но настолько быстро, что сам Фридрих II был почти застигнут в состоянии неготовности к стремительному натиску австрийцев и собрал свои силы вовремя только благодаря огромному напряжению. Принц Карл Лотарингский был настолько уверен в своих тактических способностях и в том, что Фридрих у него в руках, что принял на себя реальное командование армией у генерала Трауна и лег спать, не приняв соответствующих мер к тому, чтобы вести наблюдение за передвижениями Фридриха. В результате Фридрих выступил из своего лагеря ночью, оставив непогашенные костры и не разобрав палатки, и занял более выгодную позицию у Гогенфридеберга. С этой позиции на заре он атаковал противника столь яростно и неожиданно, что обратил его в гибельное бегство.

Вскоре после этого он сам подвергся нападению у деревни Coop со стороны австрийской армии, почти в два раза больше его собственной, которая попыталась провести такой же маневр в отношении его. Любопытно, что сам Фридрих II попался в такую же ловушку, но он сумел ответить врагу атакой и провести ее с такими мужеством и хладнокровием, что одержал победу. Вскоре после этого он отправил армию в Саксонию, чтобы помешать объединению саксонской и австрийской армий, с категорическим приказом напасть на саксонцев прежде, чем это объединение произойдет. Эта военная операция была успешной, но успех был под большой угрозой, потому что, когда старый прусский фельдмаршал с 22 000 солдат наконец начал штурмовать высоты у Кессельдорфа, на которых стояли 34 000 саксонцев, австрийская армия численностью 46 000 человек находилась на расстоянии всего пяти миль (8 км). Так как Фридрих II был теперь готов соединиться с одержавшим победу полководцем, австрийцы запросили мира. В результате на Рождество 1745 г. был подписан Дрезденский мирный договор, который подтвердил мирный договор, заключенный в Бреслау.