Война Москвы и Твери. Правда о рождении России - Алексей Шляхторов Страница 45

35. См. п. 30.

36. Карамзин посчитал необходимым отметить: «Пряные зелия, шёлковые ткани были у нас дёшевы в сравнении с их ценой в Германии» (История…,Т. 7, гл. 4).

37. См. п. 28.

38. Пп. 26, 28.

39-41. Каштанов. Финансы. стр.42–48.

42. См. п. 26. // Борисов Н. С. Иван Калита. – М., 1995. П.9.

43. Янин В. Л. «Черный бор» в Новгороде XIV–XV вв. // Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины (материалы юбилейной научной конференции). – М.: Изд-во МГУ, 1983. С. 98–107. К 1332–1334 гг. относится хорошо известный конфликт между Новгородом и московским великим князем Иваном Даниловичем из-за «серебра закамского», следующим образом описанный в Новгородской Первой летописи: «В лето 6840… великыи князь Иван прииде из Орды и възверже гнев на Новъград, прося у них серебра закамьское и в том взя Торжок и Бежичькыи верх черес крестное целованье… В лето 6841. Прииде князь Иван в Торжок со всеми князи низовьскыми, и приела в Новъгород и сведе наместьникы, а сам седе в Торжьку». Требование Иваном Калитой «закамского серебра» у новгородцев сразу же после его [после 1331 года] возвращения из Орды и заключение мира после еще одной поездки великого князя в Орду дали основание А. Н. Насонову догадаться, что просьба «закамского серебра» «вызвана была денежными требованиями Орды». Это предположение позже подтвердилось сообщением сравнительно недавно изданной по современному списку с копии XIX в. так называемой Коми-Вымской летописи. Под 1333 г. в ней имеется следующий текст: «Лета 6841. Князь великий Иван Данилович взверже гнев свой на устюжцов и на ноугородцов, почто устюжци и ноугородци от Вычегды и от Печеры не дают чорный выход ордынскому царю, и дали князю Ивану на черный бор Вычегду и Печеру, и с тех времян князь московской начал взымати дани с пермские люди». Отметим, что именно дань. На чёрный бор.

А значит, как пишет Янин в данной статье, 1 раз в 8 лет. Ибо, скажем, по версии Н. Хана, в конце 1330-х гг. произошла аннексия Москвой новгородского Закамья. www.nkhan.ru (сайт Н. Хана). ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИКО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ В КОМИ-КРАЕ В СВЯЗИ ИСТОРИЕЙ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ. Н. А. ХАН (Москва). Калита переключил финансовый поток в виде мехов с Нижней и Средней Вычегды из казны Новгородской боярской республики в Москву в казну собственную, логистика которого состояла в перемещении мехов из Каргополя, который являлся «сместным» владением новгородских и белозерских феодалов, через Устюг – Кострому – в Москву. Но, во-первых, в НПЛ и той же Усть-Вымской летописях явно говорится, что дани князь московский брал – на «чорный бор», а значит – 1 раз в 8 лет всё-таки. Во-вторых, как заключает В. Л. Янин: накопленные новгородской аристократией материальные ресурсы дали основание для неё одержать верх над княжеской властью. И важнейшим условием призвания князя в Новгород было «сохранение контроля над государственными доходами за местной аристократической верхушкой». При этом, по мнению Н. Хана – «Следующим этапом освоения Европейского Севера Москвой следует признать передачу в кормление Матфею – дяде Андрея Фрязина Печоры (ГВНП, № 87): “А вы, печеряне слушаете его и чтите, а он вас блюдет, а ходит по пошлине, как было при моем деде при кн(я)зи при великом при Иване и при моем дяде при кн(я)зи при великом при Семене, и при моем отци при кн(я)зи при великом Иване и при мне”, – жалует Дмитрий Иванович, будущий Донской, Андрея Фрязина, упоминая его дядю. В числе мер, направленных на закрепление податной территории, следует отметить рассылку Иваном Калитой богослужебных книг, в частности, на Северную Двину и Печору (Борисов Н. С.)». Но тут объективно аргументация в пользу Москвы явно недостаточна. Если б Печора ушла под Москву, вряд ли такую соболиную провинцию Донской отдал бы в кормление любому из своих купцов. А главное – Великий Устюг сразу входил во Владимиро-Суздальское, а позже – в Ростовское княжество. Ну, подмял Калита Ростов, собирая земли. Переключил его торговлю на Москву. Так Новгород стал гнать свой товар через крепость Орлец на Северной Двине. И самое главное – попытки Ивана Калиты в 1337 г. и Василия Дмитриевича в 1397–1398 гг. решить проблему военным путём кончились поражением московских ратей. Это главный показатель неспособности Москвы XIV – начала XV века «подвинуть» Новгород на севере. Силенок ещё было мало. А вот дань увеличить («чёрный бор») новгородцы согласились. Ибо поняли, что они больше всех на тот момент выиграли от расширения русских земель. Стоило чуть поделиться. Ибо фактически их чёрный бор (2000 руб) + дань за Торжок (1000 руб) = 3000 рублей стали по факту не данью, а очень выгодной для них сделкой с ханом Золотой Орды. И наложили руки и на серебряные монеты и торевтику Севера. Лучшая в мире коллекция иранского серебра династии Сасанидов расположена в Эрмитаже, в то время как в самом Иране не найдено и десятой доли того, чем обладает Эрмитаж (даже если часть коллекции является только имитацией «под Сасанидов»). В XIII–XIV веках именно Югра (и Закамье) снабжала им Новгород. И не только сасанидским, но и византийским, мусульманским. Дело в том, что в Великой Биармии изделия из серебра использовали в культовых целях, а также в качестве денежного средства начиная как минимум с VII века нашей эры, и оно скопилось в огромных количествах. Т. к. именно здесь была лучшая пушнина. Подчинив эти земли в XIII веке, Русь стала не только мировым монополистом по продаже пушнины, но и получателем дани серебром. Привозили же его чаще всего среднеазиатские купцы. И этим серебром Югра откупалась от новгородцев. / Также см.: www. museum.perm.ru, Ронжин Юрий Леонидович. Серебро закамское. 2010. На данный момент учтено более 170 предметов (до 200) драгоценной столовой утвари, найденной в Перми и Югре. Состав находок следующий: 80 блюд, 40 чаш, 12 кувшинов, 7 кувшинчиков, 3 ковша, 23 кружки и кубка, 6 ведер, 3 светильника. Это составляет более половины находок серебряных вещей этой категории и времени в мире. / Также: В. В. Похлёбкин. Внешняя политика Руси. (Новгородская республика): «В отдельные годы Новгород собирал от 5 до 15 тонн литого серебра самых высших проб. в Приуралье и Зауралье». Большие цифры. В. Янин считает, что Югра платила только пушниной, судя по сохранившимся до наших дней замкам от мешков, в которые её укладывали (Янин В. Л. У истоков новгородской государственности. – Вел. Новгород: Новгородский гос. ун-т им. Ярослава Мудрого, 2001. – Стр. 31–47.) Но серебро тяжелее. Его, скорее, перевозили по-другому. К тому же, серебра этого даже в XX в. находили столько, что только залежи найденных изделий из серебра у деревни Бартым были названы О. Н. Бадером Бартымским серебряным месторождением. // О. Н. Бадер. А. П. Смирнов. «Серебро закамское» первых веков нашей эры. Бартымское месторождение./Тр. ГИМ: Памятники культуры. Вып. XIII. // М.: Гос. изд. культ. – просвет. лит. 1954. Также: Обобщая данные авторов и известия о тяге викингов за серебром в эти же земли (пока Русь не перекрыла им туда дорогу через Белое море), мы приходим к выводу: серебро было, и в больших количествах. 5-15 тонн (Похлёбкин) – это, несмотря на статистическое мастерство автора, только «в отдельные годы». В среднем было много меньше, 1,5–2 т. Или 7500 – 10 000 гривен. По сравнению с данями мехом – немного. Но в целом, это был второй по значимости поток серебра на Русь после ганзейского (составлявшего 5 тонн в год). Анализ Лебедева и Н. Хана показывает, что через Ладогу в Скандинавию всего ушло 1400 тонн серебра за 300 лет в раннем Средневековье. Поэтому, т. к. Югра и Пермь имели мех лучший и серебро у них скапливалось около 600 лет, то, несмотря на их отсталость и меньшее знание коньюнктуры цен их князьками, благородного металла тут скопилось тоже много. И значительная часть его была выкачана Новгородом в XIII–XIV веках и переплавлена в гривны. С Новгородом считались как до Ивана Калиты, так и более 100 лет после. Ярослав и Василий Ярославичи, Дмитрий и Андрей Александровичи последовательно. В. Л. Янин с документами и грамотами показывает, что после Александра Невского и до Василия Тёмного (до 1456 года) Новгород укреплялся и политически, и церковно. 1316 год – Новгород разбивает великокняжескую рать Михаила Тверского (Карамзин, Борзаковский). 1337 год – поражение терпит рать Ивана Калиты в Северном походе (Борисов). Особо стоит отметить: в 1397 году началась очередная война Московского великого княжения с Новгородской республикой. После 1395 года (Тамерлан разгромил хана Тохтамыша) в Орде возник вакуум. Москва, как в 1337 году, решила опять воевать Север. На Двину с войсками был послан князь Фёдор Ростовский. Там он в союзе с двинскими воеводами Иваном Микитиным, Кононом и Анфалом (переметнувшимся на сторону Москвы) начал войну против Новгорода. Новгородская армия действовала тогда весьма решительно. На кон было поставлено и благосостояние северной республики, и, как следствие, её суверенитет. Было взято Белоозеро, являвшееся опорной точкой Москвы на севере. Потом войска прошли через Кубенскую волость, отдельные отряды доходили почти до Галича. Потом был взят Устюг Великий, также во владениях Владимирских и Московских князей; войско Великого князя Московского отступило в южные центры, после чего к концу лета 1398 года новгородская армия подошла к Орлецу, где заперся князь Фёдор Ростовский с двинскими воеводами. Город был взят после длительной осады. Князя Фёдора новгородцы выгнали, часть двинских воевод казнили на месте, часть повезли на казнь в Новгород. Осенью 1398 года новгородское посольство прибыло в Москву, и был заключён мир «по старине». Новгород снова показал зубы. Как раньше – при Калите, Михаиле Тверском, Юрии и Ярославе Всеволодовичах, Андрее Боголюбском. Низовые рати были слабы против Новгорода до середины XV века. Но всегда быстро с ними мирились. Оборона Финского залива, к которой прибавилось давление непредсказуемого Великого княжества Литовского. Чья элита всё больше становилась прозападной и католической.