Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта - Игорь Коломийцев Страница 44

В 558 году нашей эры по шумным улицам Константинополя бежали любопытные мальчишки. Со всех окрестных дворов их собрала диковинная процессия — приехали всадники-послы невиданного ранее племени. Удивительными казались их лошади — огненно-рыжие, высокорослые, красивые и сильные, с небольшими изящными головами, грациозными и тонкими ногами, по-лебединому изогнутыми шеями. Столь же непривычно смотрелись и наряды чужаков. Обыкновенно степные варвары носили грубые домотканые одежды и накидки из плохо выделанных козьих или овечьих шкур. Но в этот раз могучие торсы незнакомцев украшали хорошего покроя кафтаны из тонкой шерсти, туго стянутые в талиях узкими ремнями с позолоченными бляшками, ноги мягко обнимали удобные для наездника штаны и пятнистые сапоги из шкур барса. Спины кавалеристов и крупы коней от дождя и ветра надежно прикрывали косматые плащи с широкими и высокими плечами, торчащими в стороны наподобие бычьих рогов.

Сверкали на солнце доспехи, шлемы и наконечники копий. Вообще, металла на всадниках и лошадях было свыше всякой меры. Но ни странная одежда всадников, ни стальные латы и даже ни удивительная порода степных скакунов привели в восторг византийских мальчишек и заставили их бежать вслед за послами до самого императорского дворца. Нет, воображение подростков поразило другое — густые волосы незнакомцев были аккуратно заплетены сзади в толстые и длинные косы.

Представ пред ликом императора Юстиниана, глава посольства по имени Кандих сказал: «К тебе приходит народ Авар (Уар), самый великий и сильный из народов; племя аварское неодолимо; оно способно легко отразить и истребить противников. И потому, полезно будет тебе принять Аваров в союзники, и приобрести себе в них отличных защитников, но они только в таком случае будут в дружеских связях с римской державой, если будут получать от тебя драгоценные подарки и деньги ежегодно и будут поселены тобой на плодородной земле»^{146}.

Конечно же, заявление дерзкое, возможно даже чересчур хвастливое. Особенно, если принять во внимание как никогда стабильное положение Восточно-Римской империи. Интересно, внимательно ли слушал Юстиниан посольскую речь или слегка дремал, устало прикрыв глаза тяжелыми веками?

«Боже мой, — почти наверняка проносилось в это время в его голове, — всегда одно и то же: «Мы самые могучие, мы самые славные, дайте нам денег и земель!» Хватит, навеки закончились те времена, когда ромеи жались от страха при виде марширующих орд гуннов или германцев. Нынче эти жалкие потомки прославленных Аттил и Германарихов, многократно униженные нами, покорно стоят у подножия моего трона и как просители ждут милости от василевса. Константинополь отныне и навсегда — есть непобедимый Рим. Уже упала к моим ногам Африка, возвращена древняя Италия, отступают перед моей победоносной армией заносчивые персидские цари. Сотни таких вот «сильных и великих» племен покорно служат нам на славу. Кому нужно сто первое? Тем более что природа варваров всегда одинакова — сначала они клянчат земель для «мирного поселения», затем, стоит только отвернуться, начинают разбойничать и грабить соседние провинции. Нет, и еще тысячу раз нет!»

Возможно, что мысли победителя вандалов и остготов Юстиниана Великого, широко раздвинувшего на запад и восток границы своей империи, в ходе дипломатического приветствия облекались и несколько в иные выражения (разве дано простому смертному проникнуть в мозг божественного василевса). Несомненно, однако, что в целом думы правителя текли именно в этом направлении.

Авары, равно как и другие племена-просители, побывавшие до того в покоях императора, ушли из них с пустыми руками, получив лишь общие заверения в дружбе и туманные обещания решить их земельный вопрос в отдаленном будущем. Прохладный прием византийского владыки, кроме всего прочего, легко объяснялся донесениями военной разведки греков с Кавказа. Новоявленные пришельцы, как бы они ни храбрились, были кем-то уже разбиты и изгнаны со своих земель. Да и вождь аланского племени Сарозий, тот самый, что помог добраться посольству в Константинополь, наверняка отправил с доверенным человеком послание: дескать, авары, которые у нас появились, — племя, хотя и воинственное, но немногочисленное. И пришли они, как гонимые судьбой странники, по слухам, скрывающиеся от своих смертельных врагов — тюрок. А раз так, то стоит ли василевсу ромеев ломать себе голову над судьбой каких-то там азиатских беглецов? Народу в Великой степи, слава Богу, много, одним племенем больше, одним меньше — значения не имеет.

О, если бы прославленный византийский император мог тогда заглянуть хоть одним глазком в недалекое будущее! Наверняка, он бы не был столь самоуверен. И, скорее всего, предпочел бы мирно решить «аварскую проблему», поселив несчастный народ в своих землях, правда, куда-нибудь подальше от Константинополя — в Африку, Испанию или Галлию. И тогда история целого континента потекла бы совсем по иному руслу.

И византийцы, вероятно, были бы нашими современниками, а итальянцы, хорваты, сербы, чехи, словаки, болгары, русские и украинцы в их нынешнем виде никогда бы не появились. Но, как сказал поэт: «Нам не дано предугадать, чем слово наше отзовется» — Юстиниан отправил злополучное посольство восвояси.

И завертелся шальной вихрь событий, благодаря которым столь круто развернулась этническая история Евразии. Хлынула и разлилась по равнинам и предгорьям Европы, бурля воронками и стремнинами, та самая вторая волна Великого переселения народов. Именно она подхватила как щепку наших предков-славян, вырвала этот мирный этнос из привычных дремучих лесов и топких болот, вынесла на опасные, но вольные степные просторы, сделала его в конце концов хозяином восточной половины Европы.