Майя. Загадки великой цивилизации - Дэвид Дрю Страница 44

Следующим этапом в майяологии должна была стать интеграция теорий Татьяны Проскуряковой и Юрия Кнорозова. Отправной точкой стала серия семинаров и конференций в Паленке в 1973 году, где главными действующими лицами стали Лаунсбери, Питер Мэтьюз и Линда Сикл.

Подход Татьяны Проскуряковой условно можно назвать «структурным». Работая в рамках твердых знаний о календаре майя и тщательно изучая видимую связь между рисунками и сопровождающими иероглифическими фразами, она выяснила, что должны значить определенные иероглифы, и пришла к ряду простых, очевидных выводов о порядке слов в текстах. Лаунсбери на одном из семинаров заявил: «Мы должны взять за основы методы Проскуряковой, базирующиеся на работах Кнорозова». Сам Лаунсбери в сотрудничестве с Мэтьюз и Сикл пролил свет на тайну правящей династии Паленке, царствовавшей в течение последних двухсот лет истории города. Первый правитель получил условное имя Щит — из-за сходства его именного иероглифа со щитом. Ученые установили также, что после Щита городом правили еще пятеро человек — вплоть до конца IX в. н. э., то есть до конца истории города. Останки, обнаруженные в каменном саркофаге в склепе под Храмом надписей, принадлежали Щиту. В конце концов, удалось установить его настоящее имя — Пакаль. В Паленке обнаружено три способа написания этого имени, что является наглядным примером «комбинационной» природы майяской письменности (см. рисунок).

Различные способы написания слов Пакаль и Балам а) в виде отдельного логографа; б) фонетически; в) комбинированное — логограф + фонетическое дополнение

Первый способ: отдельный иероглиф-логограф — изображение маленького щита, часто встречающееся в батальных сценах. Второй способ — полностью фонетический: имя записывается как «Пака-л(а)», причем последний гласный, в соответствии с принципом сингармонии Кнорозова, выпадает. Третий способ: к иероглифу, обозначающему щит, добавляется так называемое фонетическое дополнение. На нашем примере показаны и способы написания слова «Балам», что значит «ягуар».

Часто при расшифровке того или иного текста создавалась путаница из-за различного звучания одного и того же знака. Иногда же знаки звучат одинаково, но имеют совершенно разное значение. Например, слово «кан» означает следующие понятия: «змея», «небо», «четыре». Знак, звучащий как «кан» и обозначающий змею, составляет именной иероглиф наследника Пакаля — Кан-Балама, или Змеи-Ягуара.

Думаю, все согласятся с тем, что письменность майя является не только коммуникативным средством, то есть служит для передачи информации, но и представляет собой своеобразную форму искусства. При этом каждый майяский город имел свой неповторимый стиль, свою «школу» письменности — от размашистого написания иероглифов в Копане и Киригуа до монументального, объемно-скульптурного стиля в Тикале.

Эмблема на камне

Военные глифы: а) «Раковина-звезда» — глиф, обозначающий войну; б) «Звезда над Сейбалем» означает, что город Сейбаль подвергся нападению; в) «Топор» — знак объявления войны

Несмотря на трудности и проблемы, которые поджидали и еще будут поджидать лингвистов в процессе расшифровки текстов майя, будем считать, что самые важные шаги и выдающиеся открытия были сделаны уже в 1970-х гг. А что же сегодня? Все ли иероглифы поняты и однозначно истолкованы? Послушаем Линду Сикл, человека на этом поприще не последнего:

Многое ли реально расшифровано? Я всегда отвечаю, что это зависит от того, что подразумевать под расшифровкой. Некоторые иероглифы интерпретируются абсолютно точно. Иногда мы знаем приблизительное значение иероглифа, но не можем выразить однозначным словом из современных языков. Например, один иероглиф интерпретируется как «держать» либо «хватать». Разница между возможными значениями, согласитесь, есть. В других случаях нам известно, что иероглиф относится к военной сфере, к свадебному обряду или связан с жизнью подростков, но нам понятна лишь тематика, в которой данный иероглиф уместен. А иногда мы можем определить только синтаксическую принадлежность — то есть выяснить, глагол перед нами или наречие, совершенно не понимая значения. И самое обидное, когда мы можем фонетически правильно, со всеми нюансами, прочитать иероглиф, но… это слово не встречается ни в одном современном майяском языке и диалекте, поэтому понять его мы не можем. Также у нас мало шансов определить значение иероглифа изолированного или встречающегося крайне редко.

На сегодня ученым удалось не только расшифровать точное значение примерно 50 % иероглифов майя, но и определить их правильное произношение. Общая доля непонятных по сей день текстов — около 20 %; то есть остался непрочитанным каждый пятый текст.

Пишущий кролик. Деталь керамической вазы

Рука с кистью. Резьба по кости. Из гробницы правителя Тикаля Чан-К’авиля

Древние майя — «крепкий орешек» для историков, лингвистов и археологов

Ученые довольно подробно восстановили историю зарождения, расцвета и упадка цивилизации майя. Мы даже знаем имена правителей и членов их семей: Пакаль и Кан-Балам из Паленке, Хасав-Чан-К’авиль из Тикаля и придворный художник Ах Машам из Наранхо — имена, дошедшие до нас сквозь толщу столетий и зазвучавшие вновь.

Объективные трудности, которые стоят на пути исследователей, не так-то просто преодолеть. Всякое изучение истории опирается на более или менее достоверные источники. К великому сожалению, сохранившиеся майяские письмена чрезвычайно скудно освещают повседневную жизнь простых людей — нет ни торговых записей, ни административных решений, ни описания житейских ситуаций. Некоторые исследователи полагают, что древние книги со страницами из обработанной коры содержали подобную информацию, но они исчезли. У майя нет ничего подобного шумерским клинописным табличкам, по содержанию которых можно было бы составить настоящую энциклопедию Месопотамии. Огромный древний пласт жизни майя так, по существу, и остается доисторическим. Ту никак не описанную эпоху можно реконструировать лишь посредством археологических методов в сочетании с ранними испанскими отчетами-наблюдениями, такими как «Сообщение» де Ланда, и этнографическими исследованиями традиций современных майя.

Дошедшие до нас письмена — на монументах или на изящных обсидиановых вещицах, найденных в усыпальницах, — все-таки отражают жизнь элиты майяского общества. Тексты, скорее всего, составлялись самими правителями, а придворные мастера вырезали их в камне, по дереву, записывали красной краской, и т. д.