Сердце, в котором живет страх. Стивен Кинг. Жизнь и творчество - Лайза Роугек Страница 44

В интервью Кинг описывает «Тело» как свою историю взросления. «Многое в книге правда, хотя большая часть выдумка, — признает он. — Писатель рассказывает о том, как должны были в идеале сложиться обстоятельства, а отнюдь не о том, как они сложились на самом деле».

Маклауд признавал, что Стив всегда держал ушки на макушке в надежде найти классную историю, причем ему было все равно, где искать: в книге, фильме или рассказе друга. «Стоит ему нащупать хотя бы намек на нечто интересное, и он впитывает информацию как губка, — рассказывал Маклауд. — Он как репей цепляется за все, что имеет отношение к популярной культуре. В этом его сила и, само собой, одновременно и его слабость».

Сэнди Фиппен, автор многочисленных романов и рассказов, а также общий друг Кинга и Маклауда, стал свидетелем конфликта: «Все верно, Стив издал рассказ под своим именем, тут не поспоришь. Но Шекспир делал то же самое: я имею в виду, что сюжет принадлежит тому, кто лучше других его расскажет». По словам Фиппена, до него и раньше доходили слухи о том, что Кинг заимствует чужие сюжеты из подслушанных где-то историй и даже из уже изданных книг.

«Не знаю, повернется ли у меня язык назвать это плагиатом», — признавал Фиппен. Однако он не скрывал, что слышал об авторе, чьи книги неплохо продавались и чьи рассказы даже вошли в одну из антологий Рода Серлинга «Сумеречная зона». В одном из этих рассказов говорилось о злобном автомобиле, который убивал всех и вся, что вставало у него на пути, — почти точный пересказ романа Стива «Кристина», вышедшего лишь в 1983 году. Позднее в разговоре с другом, который приходился Серлингу кузеном, Фиппен поинтересовался их мнением, упомянув данный факт. Кузен ответил, что Серлинг в курсе данного инцидента, но предпочитает не будить спящую собаку.

Маклауд чувствовал себя так, словно ему дали под дых. Может, он и спустил бы это дело на тормозах, если бы не очередной удар: через несколько лет по телевизору пустили рекламу фильма «Останься со мной», снятого по мотивам рассказа «Тело».

По словам Фиппена, Маклауд связался со Стивом, и тот спросил его, чего он хочет. Маклауд заявил, что хочет видеть свое имя в титрах фильма, а также причитающуюся ему сумму. Кинг ответил отказом, и на этом их дружба закончилась.

Впрочем, у Стива имелся печальный опыт подобных разрывов; не впервые слава успешного писателя вставала между ним и старыми друзьями — увы, не всякая дружба проходит проверку успехом. Кое-кто полагал, что от миллионов писателя не убудет, если тот раз-другой поможет бывшему сокурснику, иные же искали не денег, а признания, и жутко обижались. К примеру, друг детства Кинга Крис Челси считал, что обладает талантом писателя, однако Стив, прочитавший несколько его взрослых вещей, отказался замолвить за товарища словечко перед издателем или агентом. Взбешенный Челси тут же прекратил всяческое общение с Кингом.

Среди сверхпылких поклонников Стива встречались и поклонницы, которым от него было нужно только одно.

«Существует множество женщин, которых сексуально возбуждает слава или власть, — откровенничает писатель. — Не скрою, порой мысль об анонимном сексе кажется привлекательной — особенно когда в вечер перед отъездом какая-нибудь девица приходит на встречу с читателями и приглашает к себе. Так и подмывает сказать ей: „Да, давай обольем друг дружку массажным маслом и будем трахаться до посинения“.»

Но, по словам писателя, он не готов рисковать своим браком ради интрижки на одну ночь. «К тому же я не из тех, кто ищет сексуальных приключений, в моей жизни нет места оргиям, — признает он. — Я слишком дорожу своим браком, да и творчество отнимает слишком много энергии. На всякие глупости сил просто не остается».

Кинг добавляет, что Тэбби не из тех, кто спустит мужу измену, с ней шутки плохи. «Не то чтобы я верил в брак, — расплывчато выражается он. — Зато я всей душой верю в моногамию. Моя Тэбби — роза с острыми шипами; в прошлом я слишком часто о них кололся, чтобы осмелиться ей изменить».

«Неверность — самый простой способ схлопотать пулю в лоб», — подхватывает Табита.

Стив, который нередко обращался в своих произведениях к сильнейшим из собственных страхов, признавал, что один сексуальный страх пока не нашел воплощения: «Я бы хотел написать о vagina dentata — зубастом влагалище, которое захлопывается прямо в процессе занятия сексом и под корень отсекает мужской орган».

Однако вместо зубастой вагины в следующей книге Стив поднял тему цыганского проклятия. Работая над «Худеющим», он раздумывал, как издать книгу — под своим именем или под псевдонимом Бахман. Книги Бахмана, написанные до «Кэрри», были жестче и острее других его романов, но «Худеющий» отличался от всех историй Стива.

Замысел книги возник в кабинете врача, во время очередного ежегодного осмотра. Результаты осмотра оказались неутешительными. Стив знал, что располнел: он едва успел войти, как врач попросил его встать на весы. «Помню, как злился из-за того, что он не позволил мне снять одежду и не отпустил в туалет, а сразу заставил лезть на эти чертовы весы». Закончив осмотр, доктор сообщил неприятные известия: вес Стива превышает норму, уровень холестерина в крови зашкаливает. Писателю настоятельно рекомендовали бросить курить и начать худеть.

Кинг пришел в ярость: его обожал весь мир, любой текст, выходивший из-под его пера, становился золотым — да напиши он простой список покупок, тот все равно попал бы в рейтинг бестселлеров «Нью-Йорк таймс», — и никто (ну разве что Тэбби) не смел указывать ему, что делать! Он выскочил из кабинета врача и на несколько дней залег в спячку, дымя сигаретами. «Я злился на мерзкого врача: нет, ну наглец! Хочет заставить меня пойти на жуткие жертвы ради спасения моей же жизни!»

Когда сигаретная вонь, а с нею и злость писателя, выветрилась, Стив решил последовать совету врача: похудеть и даже отказаться от курения (хотя бы сократить количество выкуриваемых сигарет). Он сбросил несколько фунтов и в душе радовался этому факту, но с удивлением обнаружил, что к радости примешано страдание: «Как только вес действительно стал уходить, я начал осознавать, что сброшенные килограммы — часть меня, и мне вдруг захотелось их вернуть. И тогда я задумался о том, что произойдет, если кто-то начнет худеть и не сможет остановиться».

Еще один случайный опыт или оброненное кем-то замечание — еще одна книга. Еще один день из жизни Стивена Кинга.

«На самом деле я не готовлюсь к работе над романом, по крайней мере осознанно, — рассказывает он. — Иные книги созревают в течение долгого времени, идеи никак не могут найти благодатную почву. Мое сознание напоминает очень глубокий пруд: что-то проникает на глубину, а что-то плавает на поверхности. Со временем я начинаю видеть новые грани. Рано или поздно все встает на свои места, и я использую каждую деталь».

Первый контракт Стива с «Даблдей», заключенный в 1974 году, содержал пункт о «Плане авторских инвестиций», в соответствии с которым издатель имел право удержать всю прибыль, выплачивая автору пятьдесят тысяч долларов в год и инвестируя остальные средства. Само собой, большинство писателей столько не зарабатывали, но книги Кинга имели большой успех — он сам и его бухгалтеры не сомневались, что издательство на нем наживается, получая огромные барыши.