КГБ и тайна смерти Кеннеди - Олег Нечипоренко Страница 44

Весной 1963 года вице-президент Джонсон впервые объявил о предстоящем в конце того же года визите Кеннеди в Техас. «Носившаяся в воздухе идея», по выражению мистера X., материализуется в конкретную цель. «Идеологи» формулируют задачу — «осуществить покушение на президента с целью убийства во время пребывания в Техасе». На основе этой задачи в дело вступают опытные профи — «организаторы», которые начинают формирование управленческой структуры. Кем бы ни были «идеологи», на организационно-рабочем уровне в большой заговор неизбежно должны быть вовлечены профессионалы. Причем если на уровне «организаторов» участники разделяют идею, то на низших ступенях могут стоять завербованные на идейной основе, используемые втемную или работающие по найму, лишь бы хорошо платили. Поиск подходящих «менеджеров» ведется в среде, где вращаются специалисты по различным областям конспиративной деятельности. Последние, в свою очередь, там же подбирают «людей действия», то есть непосредственных исполнителей.

В целях безопасности заготовки структур действия создаются за пределами будущего «поля боя» с тем, чтобы раньше времени не привлечь к ним внимание соответствующих служб в период подготовки визита. Ретроспективный анализ дает основание полагать, что Новый Орлеан в те дни в высшей мере располагал такой средой. Как вариант можно рассматривать и Майами, но он слишком удален от места действия.

К сентябрю основная подготовительная работа, проходившая с мая по август, подошла к завершающей фазе. Здесь необходимо заметить, что время, как и пространство, тоже фактор безопасности и обусловливает сроки создания структуры большого заговора.

13 сентября далласские газеты опубликовали сообщение об однодневном визите президента в Техас 21 или 22 ноября 1963 года. Это можно считать точкой отсчета завершающего этапа (фазы) большого заговора.

Возрастает значение информационного обеспечения — поступления данных о расписании визита, местах посещения, маршрутах передвижения, системе охраны, сведений о предупредительных мерах спецслужб и режиме безопасности накануне визита. Обработка получаемой информации позволяет выбрать оптимальные точки маршрута или места посещения, пригодные для гарантированного осуществления акции, то есть конкретное «поле боя». Разрабатывается сценарий «дня X», определяются средства и способы проведения акции, исполнители, намечается возможность организации дополнительных благоприятных ситуаций для повышения эффективности их действий, согласовываются пути доставки киллеров на «поле боя» и их эвакуации.

«Группа прикрытия» приступает к постепенной подготовке отвлекающих мероприятий, включая конструирование «параллельного заговора» или лепку индивидуального козла отпущения. При возможности на местности создаются условия, приближенные к обстановке «поля боя» для спецподготовки исполнителя (или исполнителей).

Накануне 22 ноября структура большого заговора находится в состоянии готовности № 1.

Так или примерно так в 1963 году мог в идеальном варианте развиваться большой заговор против Кеннеди.

Почему в этом абстрактном, гипотетическом сценарии Новый Орлеан фигурирует как главное место зарождения структуры большого заговора? Потому что такое место ему отводится в основных теориях «заговорщиков». Их интерес, видимо, был основан на том, что здесь существовало много крупных и влиятельных фигур, имевших зуб на президента Кеннеди, находилась масса специалистов оперативной работы и противозаконной конспиративной деятельности, очевидно, немало болталось и профессионалов-киллеров, ну и, наконец, какое-то время в Новом Орлеане обитал Ли Харви Освальд. Это все понятно, но неясно, почему после 30 лет стольких усилий ничего определенного сказать нельзя — вроде что-то и было, а вроде и нет. И тогда возникает провокационный вопрос: а если это был «параллельный заговор», то новоорлеанский след был ложным и вел в тупик? Разве «организаторы», находясь, допустим, в Вашингтоне или Хьюстоне, не могли подобрать «менеджеров» в Чикаго или Детройте, а те — наемных убийц в Сан-Франциско или вообще за рубежом? Выходит, невозможно было найти черную кошку в темной комнате, поскольку ее там и не было.

До сих пор шла речь о структурах и сценариях больших заговоров. Но выше говорилось, что существует еще категория малых заговоров, которые, в свою очередь, можно разделить на «естественные» и «искусственные». В первом случае небольшое число единомышленников объединяется для реализации идеи любыми средствами, вплоть до самопожертвования. Во втором — это составная часть большого заговора, когда некто выступает инициатором малого заговора и объединяет вокруг себя сплоченную группу соратников. В дальнейшем действия участников группы через инициатора направляются и контролируются, и она превращается в инструмент большого заговора для решения различных задач.

Будучи невелик по масштабу, малый заговор не менее опасен, а для раскрытия даже, возможно, более сложен, чем большой. Его состав формируется из людей, сплоченных вокруг единой цели, к достижению которой они стремятся не за страх, а за совесть. Если в большом заговоре в целях безопасности растягивается технологическая цепочка, то здесь фактором безопасности служит компактность и единомыслие участников. Слабыми местами малого заговора могут быть отсутствие в его составе профессионалов конспиративной деятельности и совмещение одним лицом разных обязанностей, например «организатора» и «исполнителя». Все это может привести к технологическим ошибкам, которые попадут в поле зрения спецслужб со всеми вытекающими последствиями.

О каких бы заговорах ни шла речь, это всегда разговор о деятельности. Но продукт, или «отпечаток», любой деятельности, какой бы тайной она ни была, — это информация. Когда говорится о противозаконной деятельности, информацию называют «уликами», «следами», «вещественными доказательствами». Носителями такой информации могут быть предметы, документы, люди. Никакая деятельность не может протекать вне времени и пространства и вне той социальной среды, в которой обитает сам деятель. Деятельность не может быть бесследной, поэтому встречающееся в юридической практике понятие «идеальное преступление» (crimen perfecto), обозначающее «безуликовое» противоправное деяние, на мой взгляд, иррационально.

Люди, непосредственно осуществляющие какую-то деятельность, являются ее «информационными банками», а контактирующие с ними или наблюдающие со стороны за этой деятельностью — ее свидетелями.

Все эти теоретизированные рассуждения понадобились мне для того, чтобы вновь перекинуть мостик к свидетелям далласских событий. Как известно, в ряде теорий утверждается, что немало свидетелей (называется количество от десяти до двадцати и более из многих сотен) ушли в мир иной при не до конца выясненных обстоятельствах именно потому, что были носителями опасной для кого-то информации. Среди них называются свидетели по отдельным эпизодам, видные фигуры мафии, находившиеся в ноябрьские дни вне Далласа, контрактные агенты спецслужб, специалисты по тайным операциям и другие.

С присущей большинству авторов верой в непогрешимость собственных идей я думаю, что прокрутка конкретных версий по модели большого заговора поможет развеять часть подозрений, порожденных гибелью отдельных свидетелей. Определив нишу свидетеля на той или иной позиции модели, его профессиональные и социальные связи по вертикали и горизонтали, «критическую массу» его свидетельской информации, можно прикинуть, какую опасность он мог представлять для большого заговора и насколько подпадал под действие «принципа ящерицы».