Мария Федоровна - Юлия Кудрина Страница 44

Особое внимание было уделено водам Балтийского моря, где для предупреждения несчастных случаев и оказания помощи экипажам и пассажирам курсировали корабли: «Цесаревич Александр», «Великий князь Константин», боты «Великая княгиня Александра Иосифовна», «Великая княгиня Александра Петровна».

В те годы впервые на спасательных станциях в России стали применяться спасательные принадлежности — круги, спасательные пояса, палки с петлей и другие. За десять лет существования общества (1872–1883) было организовано 1079 спасательных пунктов и спасено 6800 человек. На каналах и реках Петербурга было учреждено 114 спасательных станций.

Из своего личного бюджета Мария Федоровна с 1874-го и в последующие 44 года ежегодно вносила добровольный членский взнос Российскому обществу спасения на водах в размере четырехсот рублей.

Императрица покровительствовала также Женскому патриотическому обществу, Обществу покровительства животным и многим другим.

Из личных средств императрицы Марии Федоровны оказывалась денежная помощь и благотворительным организациям Дании. В архивах сохранились описи, свидетельствующие о размерах этой помощи. Среди подобных организаций были: Приют святой Дагмары, женское благотворительное общество в Копенгагене, общество «Нудела», занимающееся раздачей лекарств бедным, институт диаконис, действовавший при датских церквях и осуществлявший помощь нуждающейся части населения.

Мария Федоровна на протяжении всей своей жизни была шефом Кавалергардского и лейб-гвардии Кирасирского 4-го (впоследствии 2-го), лейб-драгунского Псковского и 32-го лейб-драгунского (впоследствии 11-го Уланского) Чугуевского Ея Императорского Величества полков и Гвардейского экипажа.

Маршал Финляндии Густав Маннергейм, бывший в молодости кавалергардом, вспоминал: «Иногда в зимнее время офицеры кавалергардского полка должны был нести караул в Зимнем дворце. В эти минуты мне казалось, что я прикасаюсь к частичке истории России. Подобные чувства вызывала и историческая военная форма, которую мы должны были носить: мундир из белого сукна с посеребренным воротником с галунами, плотно облегающие лосины, блестящие кожаные сапоги… Поверх мундира надевался красный вицмундир с Андреевскими звездами, вышитыми спереди и сзади. Наряд довершала каска, украшенная двуглавым императорским орлом, которого мы, офицеры, называли мирным именем „голубь“.

Зимний дворец предоставлял офицерам-кавалергардам и более приятное впечатление… раз в году шеф полка императрица Мария Федоровна вместе со своим супругом императором Александром III принимала у себя всех офицеров полка…»

Христианская вера в царской семье

В жизни императора Александра III и императрицы Марии Федоровны религия занимала особое место. Мария Федоровна глубоко прониклась русской православной религией и культурой уже в первые годы замужества. Живя в России, она усвоила дух и обычаи страны. Ее первый жених, великий князь Николай Александрович, в первые месяцы знакомства в письме к отцу написал: «Прошу Бога, чтобы она (Дагмар. — Ю. К.) привязалась к новому своему Отечеству и полюбила его так же горячо, как мы любим нашу милую Родину… Всякий любит свое отечество, но мы, русские, любим его по-своему, теплее и глубже, потому что с этим связано высокое религиозное чувство, которого нет у иностранцев и которым мы справедливо гордимся…»

Высокое религиозное чувство великому князю Николаю Александровичу, так же как и его брату великому князю Александру Александровичу, было привито их матерью — императрицей Марией Александровной. Александр в письмах к жене не раз отмечал, что главное влияние в вопросе духовного и нравственного воспитания на него оказала его мать: «Мама́ постоянно нами занималась, приготовляла к исповеди и говению; своим примером и глубокою христианскою верою приучила нас любить и понимать Христианскую веру, как она сама ее понимала. Благодаря Мама́ мы, все братья и Мари, сделались и остались истинными христианами и полюбили веру и церковь. Сколько бывало разговоров самых разнообразных, задушевных: всегда Мама́ выслушивала спокойно, давала время все высказать и всегда находила, что ответить, успокоить, побранить, одобрить и всегда с возвышенной христианской точки зрения… Всем, всем я обязан Мама́ — и моим характером и тем, что есть!»

Во всем происходящем как Александр Александрович, так и Мария Федоровна видели прежде всего Промысел Божий. «Во всем, что делается на Земле, — писал из Болгарии цесаревич, — есть воля Божия. Господь, без сомнения, ведет судьбы народов к лучшему, а не к худшему, если они, конечно, не заслуживают полного Его гнева. Поэтому да будет воля Господня над Россией, и что ей следует исполнить, и что ей делать, будет указано Самим Господом. Аминь».

Молитва, как очищение души и утверждение лучших благородных помыслов, была постоянным спутником жизни императорской четы.«…Ты не можешь себе представить, — писал цесаревич 30 июня 1879 года во время очередной разлуки с Марией Федоровной, — что я чувствовал, видя эти милые комнаты, где еще так недавно мы жили так счастливо все вместе. Мне вдруг сделалось так грустно, так было все пусто кругом меня, я взошел в спальню и там на коленях горячо молился перед образами за тебя, моя душка, и за милых детей и просил моих дорогих Ан-Папа́ и Ан-Мама́, чтобы они не забывали нас в своих молитвах, как до сих пор нас не забывали и благословляли!..»

Будучи глубоко религиозным человеком, цесаревич уделял большое внимание религиозному воспитанию и необходимости постоянного общения с Богом. В письмах жене он часто затрагивал эту тему. В мае 1877 года, вскоре после начала Русско-турецкой войны, он писал Марии Федоровне из Румынии: «Скажи от меня Ники и Георгию, чтобы они молились за меня; молитва детей всегда приносит счастье родителям, и Господь услышит и примет ее…»

Императрица Мария Федоровна, приняв православие, относилась к религии и религиозным обрядам очень свято и старалась передать это отношение своим детям. В одном из писем мужу из Германии, рассказывая о свадьбе дочери ландграфа Гессенского Елизаветы, она писала: «Невеста была красива и совершенно не смущалась. Мне кажется, что она очень довольна, что покидает отцовский дом. Я пришла бы в отчаяние, если бы мне пришлось выходить замуж таким образом. В этом зале у меня не возникло никаких религиозных чувств. Да, клятва была красивой, но никаких молитв, больше ничего. Я бы после такой церемонии не почувствовала бы и не поверила бы, что вышла замуж».

Религиозные праздники — Рождество и Пасха, бывшие в то время главными праздниками на Руси, торжественно праздновались царской семьей. Праздники объединяли всех русских людей, обращавшихся в эти дни в молитве к Богу.

«Сегодня утром в 11 часов была Заупокойная обедня в крепости (Петропавловском соборе. — Ю. К.). И я горячо молился вместе с тобой у дорогих могил. Чудная была служба, я так люблю Пасхальную службу и Христос Воскресе и прочее пасхальное пение. Погода тоже сегодня отличная, ясная и теплая».

Александр III часто говорил на религиозные темы, в письмах рассказывал о своих впечатлениях от встреч со священнослужителями и верующими. 14 мая 1884 года из Гатчины он сообщал жене: «Утро как всегда и доклады возобновлены. Был с прощанием митрополит Платон, он уезжает к себе в Киев на все лето и очень сожалел, что не мог проститься с тобой. Он подарил мне в воспоминание коронации маленькую губку, которой он обтирал места после миропомазания; губка помешена в серебряный футляр очень милой работы, в виде кубка с крышкой. Это меня очень тронуло со стороны почтенного и милого старика, что он подумал обо мне».