Фельдмаршал фон Рундштедт. Войсковые операции групп армий "Юг" и "Запад". 1939-1945 - Гюнтер Блюментрит Страница 44

Итак, противоборствовали два мнения: стратега Рундштедта – сторонника мобильной обороны – и тактика Роммеля – сторонника позиционной обороны. Рундштедт всегда помнил о том, что, являясь главнокомандующим германскими войсками Запада, он отвечает за все фронты, а Роммель, находясь в подчинении главнокомандующего, – только за свою часть фронта. Понятно, что Роммель заботился только о своем секторе на побережье Ла-Манша, в то время как Рундштедт должен был исходить из того, что высадка может произойти в Бискайском заливе или на Средиземноморье. И что делать в этом случае?

Если все пехотные и танковые дивизии окажутся на побережье, то их будет трудно оттянуть в другое место под непрерывным вражеским огнем. И тогда каким образом отражать нападение противника на других фронтах, находящихся под командованием Рундштедта?

Если бы Роммель занимал пост главнокомандующего германскими войсками Запада, он, конечно, оставил бы в тылу несколько резервных танковых дивизий, чтобы иметь возможность в случае необходимости использовать их на других фронтах. Этот вопрос являлся предметом жарких споров, хотя на деле все было достаточно просто. Если бы был точно известен сектор высадки, то туда можно было бы заблаговременно переместить все имеющиеся в распоряжении силы. Но когда нет информации, где произойдет высадка, и нет уверенности, что противник произведет высадку только в одном месте, командование не может рисковать и стягивать все силы в одно место. Генерал-полковник Йодль изложил два этих диаметрально противоположных мнения Гитлеру.

Особое впечатление на Гитлера произвело мнение генерала Маркса, командующего в Нормандии, человека, благодаря своим способностям получившего широкую известность в армии. Он откровенно заявил, что, имея «две с половиной дивизии», не сможет не то что держать оборону, но даже приостановить наступление противника, высадившегося на побережье. Противник сумеет за короткое время легко прорвать фронт в любой точке. Йодль подтвердил, что невозможно удержать побережье имеющимися в распоряжении командования Западного фронта силами, и подписался под мнением Рундштедта о необходимости иметь в резерве сильные танковые дивизии.

Гитлер в целом одобрил выводы начальника своего оперативного штаба. Он, конечно, поддерживал точку зрения Роммеля, но согласился сформировать резерв командования Западного фронта в районе Парижа. Однако резерв должен был состоять из танковых дивизий, пришедших с Восточного фронта, которые требовали серьезного ремонта. Кроме того, Гитлер издал приказ, согласно которому он оставлял за собой исключительное право вводить этот резерв в бой. Будущее показало, к каким страшным последствиям привел этот приказ!

Ни для кого не являлась тайной склонность Гитлера переоценивать систему оборонительных сооружений, о чем уже упоминалось в этой книге. Он верил, или ему хотелось верить, что голубая линия, бегущая вдоль побережья, с множеством укреплений, сделанных по последнему слову техники, герметично блокирует любую атаку. Он внимательно изучал разложенные на столе оперативные карты, далекие от реальности. Они оказывали умиротворяющее воздействие и будили воображение. Но Гитлер был бы неприятно удивлен, если бы узнал, насколько слабым был этот оборонительный рубеж в действительности. Он всячески старался отогнать от себя непрошеные мысли, хотя не мог избавиться от растущей тревоги; постепенно он стал склоняться к мысли, что имеет смысл перейти от позиционной к мобильной обороне.

Однако, находясь под влиянием Роммеля, Гитлер все же испытывал колебания. Хочу сказать, что фюрер, несмотря на впечатление, которое он производил, не был сильным человеком. Рундштедт и те, кто хорошо знали фюрера, понимали, что он легко внушаем и быстро меняет точку зрения. Часто случалось, что начальник Генерального штаба генерал-полковник Гальдер упорно убеждал и, казалось, убедил в чем-то Гитлера, и тут же выходил приказ противоположного содержания. Значит, кто-то другой умудрился переубедить Гитлера, и тот согласился…

Роммель имел обыкновение практически каждый день звонить Гитлеру. Рундштедт не звонил никогда. Надо было видеть, как Роммель и Гитлер живо обсуждали все вопросы. Они часами говорили о технических новшествах, которыми Роммель увлекался не меньше Гитлера. Геббельс, Гиммлер, Шпеер, используя влияние Роммеля на Гитлера в своих целях, убеждали Гитлера следовать его советам.

Вне всякого сомнения, Роммель, руководствуясь собственным убеждением и поощряемый партийными лидерами, оказал влияние на мнение Гитлера. В результате от оборонительной стратегии, разрабатывавшейся в течение длительного времени в соответствии с фундаментальными принципами, отказались незадолго перед вторжением союзников.

Однако следует отметить, что различие в точках зрения двух фельдмаршалов никогда не опускалось на личный уровень. Роммель, упрямый и своевольный человек, тесно общавшийся с Гитлером, тем не менее охотно подчинялся Рундштедту, и у них сохранялись дружеские отношения. То же самое можно сказать и по поводу нового начальника штаба Роммеля, генерал-лейтенанта Шпейделя, сменившего на этом посту генерала Гауса весной 1944 года. Этот весьма проницательный и расчетливый штабист умел вовремя погасить готовые вспыхнуть разногласия между штабами Рундштедта и Роммеля.

Начальники обоих штабов, командования германскими войсками Запада и группы армий «Б», были знакомы с 1920 года и действовали в полном согласии, естественно согласуясь с мнением своих командующих. Кроме того, они считали своей прямой обязанностью выполнять посредническую миссию в случае возникновения в своих штабах любых конфликтов.

В феврале 1944 года Рундштедт проводил отпуск в Бад-Тельце, в Баварии. Его замещал в это время фельдмаршал Шперле, главнокомандующий третьим воздушным флотом. Во время отсутствия Рундштедта фельдмаршал Роммель попросил меня принять участие в инспекционной поездке в Бретань, чтобы я смог лучше ознакомиться с береговыми оборонительными сооружениями. Эта поездка предоставляла удобную возможность лучше узнать Роммеля. За три дня мы проехали от Сен-Назера через Лорьян–Брест до Сен-Брие и далее в Рен, к командованию 7-й армии, дислоцировавшейся в этом районе (командующий генерал-полковник Дольман).

Роммель вставал рано; его день начинался в восемь утра. Он наблюдал, чем занимаются солдаты, задавал вопросы командирам, осматривал защитные сооружения и резко критиковал за невыполнение высказанных им замечаний. Следует отметить, что командиры испытывали некий благоговейный страх перед Роммелем. Известие о его прибытии сопровождалось шутливым криком: «Роммель ante portas» ^[38].

Особый интерес Роммель проявлял к работе инженеров, в разговоре любил подчеркнуть, что учился в военной академии и что основной интерес у него вызывали технические дисциплины. По этой причине в инспекционных поездках его всегда сопровождал генерал Майс, инженер из группы армий «Б». Со стороны мне было ясно видно, как увлечен Роммель технической стороной дела.